1 мая 1928 года: Сталинский привет Костроме

Н.А. ЗОНТИКОВ 

1 МАЯ 1928 ГОДА:

СТАЛИНСКИЙ ПРИВЕТ КОСТРОМЕ

 Впервые Кострома услышала обращённый к ней голос И.В. Сталина в 1928 году, когда Генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) обратился с приветствием к рабочим города в связи с открытием здесь 1 Мая 1928 года памятника В.И.Ленину.

 История создания этого памятника незаурядна; напомним вкратце её основные вехи.

  Костроме – колыбели династии Романовых, за несколько лет до исполнявшегося в 1913 году 300-летия царствования Дома Романовых в бывшем Костромском кремле возле Успенского кафедрального собора было решено воздвигнуть величественный монумент. На конкурсе, в котором принимали участие лучшие скульпторы и художники России, первое место занял проект скульптора А.И. Адамсона*.

 * К этому времени А. И. Адамсон (1855 – 1929 гг.) являлся автором целого ряда выдающихся образцов монументальной скульптуры. В их числе: памятник броненосцу «Русалка» в Ревеле (Таллине) (1902 г.), памятник «Затопленным кораблям» в Севастополе (1905 г.), памятник основателю Кубанского казачьего войска Антону Головатому в Тамани (1911 г.) и др.

 Согласно этому проекту, монумент в Костроме должен был представлять высокий, увенчанный шпилем с двуглавым орлом гранитный постамент, на уступах которого размещались бронзовые фигуры всех царей династии Романовых.

 На западной части памятника предполагалось поместить группу фигур, связанных с событиями Смутного времени и воцарения Романовых: сидящий на троне основатель династии Михаил Фёдорович, слева и справа его родители – Патриарх Филарет и инокиня Марфа Ивановна; ниже – вожди народного ополчения Минин и Пожарский и костромской крестьянин Иван Сусанин. На противоположной, восточной стороне монумента в особой большой нише – барельефное изображение императора Николая II и наследника престола цесаревича Алексея: сидящий на троне царь показывает наследнику карту Российской империи. Нижнюю часть памятника должен был опоясать фриз, состоящий из шести барельефных изображений некоторых важных событий периода царствования Романовых: предсказание преподобным Геннадием Костромским и Любимоградским возвышения Дома Романовых, призвание Михаила Фёдоровича на царство, освобождение в 1861 году крестьян от крепостной зависимости, Полтавская и Бородинская битвы, осада Севастополя в Крымскую войну. Выше предполагалось расставить на постаменте по спирали всех монархов из династии Романовых, от Алексея Михайловича до Александра III.

Модель окончательного варианта монумента в честь 300-летия Дома Романовых.

 Если бы монумент в Костроме был выстроен, то по своему значению он встал бы в один ряд с памятником «Тысячелетие России», открытым в 1862 году в Кремле Новгорода Великого.

 С самого начала предполагалось, что закладку монумента совершит император Николай II. В предстоящие юбилею годы государь несколько раз по различным поводам обращался к костромичам с приветствиями. 31 января 1911 года он прислал телеграмму на имя губернского предводителя дворянства М.Н. Зузина, в которой были такие слова: «Радуюсь предстоящему Нам посещению родной Нашему Дому и близкой Моему сердцу Костромской земли». В телеграмме от 21 февраля 1913 года говорилось: «Радуюсь мысли быть в скором времени среди близких Моему сердцу костромичей». 14 марта 1913 года, когда в Костроме одновременно отмечались 300-летие наречения Михаила Фёдоровича на царство и 700-летие со дня первого упоминания города в летописи, Николай II прислал на имя губернатора П.П. Стремоухова телеграмму: «Приветствую родную Кострому с 700-летием её основания, совпавшим с днём трёхсотлетия вступления на престол царя Михаила Феодоровича. Да будет над нею всегда Божие благословение».

Император Николай II.

14 марта 1913 года в телеграмме на имя костромского губернатора он писал: Приветствую родную Кострому (…). Да будет над нею всегда Божие благословение».

 Празднование 300-летия Дома Романовых произошло в Костроме 19 и 20 мая 1913 года. Главным событием этих дней стала состоявшаяся утром 20 мая в Костромском кремле закладка монумента, которую совершил император Николай II, а вслед за ним все члены царской семьи: императрица Александра Фёдоровна, наследник престола цесаревич Алексей Николаевич, четыре царевны – Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия.

20 мая 1913 года. Николай II совершает закладку монумента в честь 300-летия Дома Романовых. Фото К. К. Буллы.

 Через год началась I Мировая война. Однако строительство памятника, возводимого в основном на народные пожертвования, продолжалось. В начале 1917 года работы по сооружению памятника близились к завершению. Из Петрограда в Кострому было доставлено большинство бронзовых фигур (часть их находилась в парке губернаторского дома на Муравьёвке, а часть – в ящиках у памятника).

Монумент в Костромском кремле растёт. Вид с соборной колокольни.

 Разумеется, его торжественное открытие, на которое вновь бы приехали государь Николай II, правительство и двор, стало бы важнейшим событием в жизни Костромы и всей страны. Наш город приобрёл бы ещё одну – и какую! – достопримечательность. Фотографии Романовского монумента в Костроме попали бы во все учебники истории. К великому сожалению, случиться этому не было суждено. Подобно тому, как Февральская революция 1917 года фактически вывела Россию из Мировой войны незадолго до победы над Германией и её союзниками, революция остановила работы по сооружению памятника, когда до их завершения оставалось всего ничего.

Костромской кремль накануне революции. Левее соборного ансамбля – окружённый строительными лесами монумент в честь 300-летия Дома Романовых.

 После Октябрьской революции, в соответствии с тезисом Маркса об экспроприации экспроприаторов, царский постамент в бывшем Костромском кремле был экспроприирован под нужды Советской власти. К 1 Мая 1918 года с Романовского монумента убрали давно уже ставшие ненужными строительные леса и на его верхушке, на специальной мачте, взвился большой красный флаг. В День международной солидарности пролетариата, знаменуя собой очередную победу этого самого пролетариата, красный флаг «красиво развевался» над монументом низвергнутого самодержавия. В том же 1918 году памятник получил гордое наименование «Памятник Свободе».

 В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в подвале дома Н. Н. Ипатьева были расстреляны все те, кто участвовал в закладке монумента в Костроме, – бывший император Николай II, императрица Александра Фёдоровна, наследник престола цесаревич Алексей Николаевич, царевны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия.

 Судьбу царской семьи разделили и бронзовые скульптуры их предков работы А. И. Адамсона. Несколько лет после революции ящики с бронзовыми фигурами оставались вблизи монумента и, по свидетельству очевидца, «заросли бурьяном, как нелепые гробы на диком кладбище». В середине 20-х годов все скульптуры были отправлены в переплавку на завод «Рабочий металлист». Почему бы не оставить хотя бы одного из монархов – в музей, для памяти? Выбрали бы кого «покровавее» и показывали молодому поколению – вот, мол, один из тех, кто триста лет сидели на шее трудового народа и сосали его кровь. Но так была велика нетерпимость и так хотелось забыть тот постыдный факт, что Кострома – «колыбель династии Романовых»! Тем более что весь этот исторический «хлам» отправлялся в небытие, чтобы уступить место скульптурному изображению нового бога.

 21 января 1924 года в подмосковных Горках скончался В. И. Ленин. «Умер человек, – говорилось в принятом экстренным пленумом ЦК ВКП(б) обращении «К партии. Ко всем трудящимся», – под боевым водительством которого наша партия, окутанная пороховым дымом, властной рукой водрузила красное знамя Октября по всей стране, смела сопротивление врагов, утвердила прочно господство трудящихся в бывшей царской России. Умер основатель Коммунистического Интернационала, вождь мирового коммунизма, любовь и гордость международного пролетариата, знамя угнетённого Востока, глава рабочей диктатуры в России». На похороны Ленина в Москву отправилась делегация костромских рабочих в количестве десяти человек, возложившая к гробу вождя венок с надписью: «Ты всегда в нашем сердце, в делах и борьбе, незабвенный Ильич. Костромские текстильщики, 22 января 1924 года».

 В дни прощания с Лениным в знак верности его заветам актив города выступил с инициативой о переименовании Костромы. 25 января 1924 г. конференция советских работников вынесла предложение о переименовании центра губернии. Вариантов нового названия было предложено два: 1) «Ленин-на-Волге», 2) «Ильич». Не будь ЦК партии, Совнарком и ЦИК завалены тогда подобными предложениями со всей страны, кто знает, чем бы данная инициатива совработников могла завершиться.

 В эти же траурные дни прозвучали предложения о сооружении в Костроме памятника Ленину. Собрание печатников обратилось в губисполком с ходатайством об устройстве памятника Ильичу в сквере на площади Революции (так с 1918 года называлась центральная площадь города, бывшая Сусанинская). С тем же предложением выступило и общее собрание пищевиков. Причём фигуру Ленину предполагалось водрузить на постаменте от полуразрушенного памятника Ивану Сусанину *.

 * Памятник Ивану Сусанину и царю Михаилу Фёдоровичу Романову, открытый на Сусанинской площади в 1851 году, являлся одним из главных символов старой Костромы. Он подвергся разрушению в соответствии с декретом Совнаркома от 12 апреля 1918 года «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей, и о выработке проектов памятников Российской Социалистической революции», под которым стояли подписи В.И. Ленина, А.В. Луначарского и И.В. Сталина16. 6 сентября 1918 года бронзовые фигуры Ивана Сусанина и Михаила Фёдоровича были сброшены с гранитного пьедестала. К 7 ноября 1918 года на пьедестале установили так называемый «памятник Революции» в виде деревянного обелиска, обтянутого кумачом и увенчанного красным флагом. С четырёх сторон обелиск украшали портреты Маркса, Ленина, Троцкого и Лассаля.

 Официальное решение о сооружении в Костроме памятника В. И. Ленину было принято в начале 1925 года. В последующее время не раз высказывались предложения об использовании в качестве пьедестала под фигуру Ильича постамента неоконченного монумента в честь 300-летия династии Романовых.

 В начале марта 1927 года ответственным секретарем Костромского губкома ВКП(б) был назначен П. С. Заславский*.

 * Петр Савельевич Заславский (1890 – 1967 гг.) – уроженец г. Николаева Херсонской губернии, член большевистской партии с 1905 года, активный участник первой русской революции, дважды ссылался в Сибирь в Нарымский край (север Томской губернии); в 1917 году – председатель Одесского Совета рабочих депутатов, делегат II Всероссийского съезда Советов. Был дружен с Я.М. Свердловым, с которым познакомился в Нарымской ссылке. После революции неоднократно встречался с В.И. Лениным. В марте 1918 года П.С. Заславский получил ответственное назначение на пост секретаря Петроградского комитета РКП(б), а через год его перевели в Москву на должность заведующего орготделом Московского горкома партии. В начале 20-х годов Заславский был назначен ответственным секретарем Новониколаевского губкома партии в Сибири (именно по его инициативе произошло переименование Новониколаевска в Новосибирск).

 Новый руководитель губернии, человек необычайно деятельный и предприимчивый, окончательно решил данный вопрос, поставив задачу открыть памятник Ленину на Романовском постаменте к 10-летию Октябрьской революции. «Постройка памятника, – писала в связи с этим «Северная правда», орган губкома и губисполкома, – предпринимается вследствие неоднократных обращений рабочих, предлагавших использовать старый постамент именно под памятник Владимиру Ильичу».

 И процесс пошёл. В партийных, комсомольских и профсоюзных организациях губернии начался сбор средств на возведение памятника. 2 августа 1927 года Костромской губисполком заключил договор с тремя студентами-дипломниками Московских высших государственных художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС) – М.Ф. Листопадом, З.Г. Ивановой и Д.П. Шварцем – об изготовлении железобетонной фигуры Ленина высотой в 8 метров. Согласно договору, губисполком должен был уплатить студентам 15 тысяч рублей. В прессе сообщалось, что это – самый дешевый вариант, который удалось найти в Москве: в одном месте за железобетонную фигуру вождя просили 35 тысяч рублей, в другом за металлическую – 50-60 тысяч. К тому же бригада из ВХУТЕМАСа обещала выполнить работу за 2 – 2,5 месяца, а все остальные просили от 6 до 12 месяцев.

 В разгар подготовки к юбилею в середине октября 1927 года все высшие губернские органы власти – губком партии, губисполком, губернский совет профсоюзов, губком комсомола – переехали в большое краснокирпичное здание бывшего Епархиального женского училища на Муравьёвке (современный адрес: ул. Дзержинского, д. 15). Уже к концу октября в зале для заседаний, где до революции находилась домовая церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы, был устроен так называемый клуб имени Сталина. 4 ноября, в канун 10-летия Октябрьской революции, в нём прошло первое партийное мероприятие, посвящённое подготовке к XV съезду ВКП(б)25. В течение нескольких последующих лет в клубе проводились губернские и окружные партийные конференции, пленумы губкома и окружкома, различные важные совещания. Именно в стенах клуба имени Сталина чуть позже, в эпоху «великого перелома», оглашались самые роковые директивы из Москвы и принимались самые трагические решения, в том числе о начале насильственной коллективизации костромского крестьянства.

 Открытие памятника Ленину намечалось на 7 ноября 1927 года – к 10-летию Великого Октября. Данный юбилей являлся первой «круглой» датой молодой республики Советов, и его празднованию придавалось очень большое значение. Однако свергнутый десять лет тому назад царизм неожиданно подложил власти рабочих и крестьян большую свинью. Для установки фигуры Ильича необходимо было «срезать» верхнюю часть гранитного постамента, но сделать этого к намеченному сроку не удалось.

 «Северная правда» возмущалась: «Работа осложнялась (…) тем, что камни были скреплены чрезвычайно крепким составом, который при ударе долота крошился»; «(…) романовский памятник оказался неожиданно скреплённым железными и стальными балками, что чрезвычайно затруднило работу по срезке верхней его части (…)». Работа шла и днём и ночью, но царский монумент держался и всё-таки лишил празднование 10-й Октябрьской годовщины его главной «изюминки» – открытия памятника вождю революции на Романовском постаменте. Как писала газета «Борона», «радости открытия памятника костромским рабочим в торжественные октябрьские дни испытать не пришлось».

 Открытие памятника пришлось перенести на более поздний срок и приурочить к другому главному пролетарскому празднику – к 1 Мая. К этому времени верхушку сложенного из финского гранита постамента всё-таки удалось срезать, и на образовавшуюся площадку была установлена железобетонная фигура основателя коммунистической партии и советского государства. На выступе постамента, на котором, согласно проекту А.И. Адамсона, предполагалось установить фигуру царя-освободителя Александра II, появилась надпись «Ленин 1870 – 1924».

 На открытие памятника от имени губкома П.С. Заславский пригласил в Кострому трёх человек, наиболее близких к покойному Ленину, – его вдову Н.К. Крупскую, его сестру М.И. Ульянову и его преемника И.В. Сталина*.

 * По-видимому, П.С. Заславский познакомился со Сталиным ещё в 1912 году, когда они оба пребывали в Нарымской ссылке. В 20-е годы, во время работы Заславского в аппарате ЦК, Сталин неоднократно принимал его.

 Никто из них на праздник в Кострому не приехал, все трое прислали свои приветствия.

 1 Мая 1928 года в Костроме в честь Дня международной солидарности пролетариата состоялась традиционная демонстрация. К часу дня её участники, около 25 тысяч человек, собрались у покрытого серым полотном памятника. «Знамёна, лозунги, – описывала газета праздничную толпу, – карнавальные группы, карикатуры Чемберлена, Бриана, Пилсудского и прочей заграничной братии, белые повязки красных санитарок, майки физкультурников, тёмно-зелёное поле красноармейских гимнастерок». Для участия в открытии памятника в город прибыла группа крестьянских делегатов в количестве 250 человек. Их присутствие должно было олицетворять собой союз рабочего класса и крестьянства, смычку города и деревни.

 П.С. Заславский открыл митинг. «В Костроме нынешний день, – сказал он, – приобретает особо важное значение. В день Первого мая мы открываем наш памятник вождю и учителю, руководителю пролетариата всего мира – Владимиру Ильичу Ленину».

 И вот наступил торжественный момент. «Шапки долой! – воскликнул руководитель костромских большевиков. – Мы открываем памятник Ленину!».

 «Под бурные аплодисменты двадцатипятитысячной толпы, под звуки “Интернационала” десятков оркестров медленно спадают ткани, покрывавшие фигуру вождя. Сначала лицо и зовуще-протянутая рука Ильича*, а потом и вся статуя предстали перед пролетарскими рядами».

 * Примерно с 50-60 гг. XX века жест вождя, указующего с бесчисленных памятников рукой вперёд, в общественном сознании стал трактоваться так, что Ленин указывает в светлое коммунистическое будущее. В 20-е годы данный жест обычно понимали в том духе, что Ильич призывает к мировой пролетарской революции.

 1 Мая 1928 года. Пролетарская Кострома открывает памятник В. И. Ленину.

 «– Товарищи! – продолжил свою речь П. С. Заславский, – Памятник, который мы сегодня открыли, должен ещё больше спаять рабочих и крестьян во имя дела Ленина. Это дело – создание нового человеческого общества – требует (…) гигантских усилий для завершения его, для победы во всём мире. Но мысли великого вождя переходят из страны в страну, охватывая весь мир, готовя путь для победы нашей революции во всём человечестве».

 После этого секретарь губкома огласил три полученные из Москвы приветственные телеграммы, первую – от Сталина. В приветствии – очень кратком, написанном в характерном сталинском стиле, – говорилось:

«Кострома. Губком. Заславскому.

Братский привет рабочим Костромы в день Первого мая, в день открытия памятника в Костроме, – Ленину – основателю нашей партии!

Да здравствуют рабочие Костромы!
Да здравствует Первое мая!
Да живёт вечно память о Ленине в сердцах рабочего класса!

30 апреля 1928 г. И. Сталин».

 Заметим, что Сталин обращался с приветствием только к рабочим Костромы. Все остальные социальные группы населения тогда – на десятом году революции – всё ещё было принято игнорировать.

И В. Сталин в своём кабинете в ЦК ВКП(б).Фото 20-х годов XX века.

 Затем Заславский зачитал телеграмму, присланную от имени Н.К. Крупской: «Кострома. Губком. Заславскому. Надежда Константиновна заболела, приехать в Кострому не может. Шлёт привет. Секретарь Дридзо».

 Трудно сказать, на самом ли деле вдова вождя неважно себя чувствовала или, возможно, с её стороны это была простая отговорка, и Н.К. Крупская на самом деле не захотела приехать (и по-человечески её можно понять: не могла же она ездить на открытие всех памятников покойному супругу)*.

 * Наверняка имелась и ещё причина, почему Н.К. Крупская не приехала в Кострому. Как известно, вдова вождя отрицательно относилась к особо торжественным внешним формам почитания Ленина. 30 января 1924 года в ответ на многочисленные соболезнования по поводу его кончины она поместила в «Правде» небольшое обращение, в котором писала: «Товарищи рабочие и работницы, крестьяне и крестьянки! Большая у меня просьба к Вам: не давайте своей печали по Ильичу уходить во внешнее почитание его личности. Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память и т. д. – всему этому он придавал при жизни так мало значения, так тяготился этим. Помните, как много ещё нищеты, неустройства в нашей стране. Хотите почтить имя Владимира Ильича – устраивайте ясли, детские сады, дома, школы, библиотеки, амбулатории, больницы, дома для инвалидов и т. д., и самое главное – давайте во всём проводить в жизнь его заветы». В последующие десятилетия это обращение Н.К. Крупской приходилось всячески замалчивать. После 1924 года и вплоть до «перестройки» его опубликовали только один раз в 1959 году в десятитомнике «Педагогический сочинений» Н.К. Крупской.

 Последним прозвучал текст телеграммы от М.И. Ульяновой:

 «Шлю горячий привет рабочим, работницам, всем трудящимся города Костромы. Пусть памятник, который воздвигается сегодня в вашем городе нашему вождю и учителю, является постоянным напоминанием о необходимости напряжения всех сил для выполнения его заветов, для полного торжества ленинизма».

 От имени руководства и трудового народа на митинге выступили: председатель губисполкома Р.А. Годяев, красноармеец Перевозников – представитель расквартированного в Костроме полка связи имени Костромского пролетариата, председатель горисполкома И.В. Голубев, председатель губернского совета профсоюзов Маневич, крестьянин Башутинской волости Костромского уезда Антипин. Затем молодые красноармейцы 1905 года рождения приняли присягу. В завершение церемонии перед статуей вождя состоялся военный парад.

Памятник В.И. Ленину в первый год своей жизни. Почтовая открытка 1928 года.

 Реакция на увиденный памятник среди костромичей, разумеется, была неоднозначной. Одна из свидетельниц его открытия вспоминала, что ей и её друзьям не понравилась бетонная фигура Ленина, и они, стоя в праздничной толпе, переговаривались между собой: неужели нельзя было статую сделать из мрамора и что «царям лучше памятники ставили». Про руку вождя, устремленную на восток, простой народ сразу стал говорить, что Ленин показывает на тюрьму, что, мол, все там будем*.

 * Ленин своей рукой действительно довольно точно указывает в сторону бывшей губернской тюрьмы, переименованной после революции в исправдом № 1 (ныне – следственный изолятор при Управлении внутренних дел на ул. Советской).

 Первые проявления культа личности Ленина появились ещё при его жизни. После же января 1924 года становление ленинского культа пошло вперёд семимильными шагами. Огромная личная заслуга в фактическом обожествлении вождя революции, бесспорно, принадлежит Сталину**.

 ** И в данном случае не имело никакого значения, что сам Сталин в глубине души наверняка испытывал к Ленину злобное мстительное чувство за то, что в конце своей жизни тот попытался сместить его с поста генсека ЦК, обратившись в декабре 1922 года с известным письмом к съезду партии. Сосредоточив в своих руках необъятную власть, Сталин вывернулся из-под удара умирающего в Горках вождя. Мёртвый же Ленин был уже неопасен, напротив, его обожествление Сталин положил в фундамент своей всё более и более неограниченной власти.

 На первый взгляд, в самом факте приветствия Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) открытия в Костроме памятника Ленину нет ничего особенного. Но это не так. Сталин явно выделил Кострому. В стране ежегодно открывалось всё больше и больше памятников Ильичу, но Сталин далеко не все из них чтил своим приветствием.

 Он не удостоил приветствием, например, открытие таких значимых для советской идеологии памятников, как «Ленин на броневике» у Финляндского вокзала в Ленинграде (открыт 7 ноября 1926 года) и памятник Ленину перед зданием Смольного – «колыбели революции» (открыт 6 ноября 1927 года), а в Кострому приветствие послал. Вряд ли это произошло случайно. Всё-таки на фоне питерских монументов памятник в губернской Костроме был достаточно зауряден и интересен только тем, что Ильич тут встал на гранит царского постамента. Рискнём предположить, что именно последнее и послужило Сталину стимулом к написанию приветствия. Ведь ему, конечно, сообщили, на какой именно постамент водружена фигура вождя Великой Октябрьской социалистической революции. Во всяком случае, в 16-ти томах его «Сочинений» единственное приветствие, посвященное открытию памятника Ленину, – это костромское*.

 * Послание Сталина «Северная правда» опубликовала 4 мая 1928 года. При публикации текста приветствия в одиннадцатом томе «Сочинений» И. В. Сталина, вышедшем в 1949 году, адрес послания «Кострома. Губком, Заславскому» был опущен. Если учесть, что изменение каждой буквы в сталинских работах при их публикации согласовывалось с автором, то наверняка это сделали по его указанию. Текст получил заголовок «Приветствие рабочим Костромы».

***

 Скажем несколько слов о последующей судьбе П.С. Заславского, которого по праву можно считать создателем костромского памятника Ленину. В марте 1929 года его отозвали из Костромы в Москву, и вскоре он получил назначение на работу в советское посольство в Германии. В Берлине Пётр Савельевич пробыл чуть больше года, в 1931-м вернулся в СССР и последующие годы трудился во Всесоюзном Центральном Совете профессиональных союзов (ВЦСПС). В 1934 году он в последний раз был избран делегатом съезда партии – XVII съезда, большинство участников которого в последующие годы стали жертвами «необоснованных репрессий». Трудно сказать, почему Заславский уцелел в 1937 – 1938 гг. Спасло ли его предполагаемое нами знакомство со Сталиным в период Нарымской ссылки или же ему просто повезло? В 1938 году из ВЦСПС он перешёл в «Большую Советскую энциклопедию» на должность заместителя редактора, а в 1940 году – в Государственный арбитраж при Совнаркоме СССР, где и проработал до 1956 года.

 В 1958 году в апрельском номере ленинградского журнала «Нева» были опубликованы весьма интересные воспоминания П.С.Заславского о его встречах с В.И.Лениным. Бывший секретарь Костромского губкома скончался в Москве в 1967 году, в год 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции.

 ***

 С момента открытия памятник вождю мирового пролетариата превратился в главную святыню советской Костромы. Возле него принимали школьников в пионеры, и они произносили слова пионерского обещания, обращаясь к фигуре Ленина; сюда приводили всех важных гостей Костромы, и они возлагали к подножию памятника цветы. Дважды в год здесь происходило массовое возложение венков и цветов – в день рождения Ленина 22 апреля и в день его смерти 21 января. По традиции Костромские губернские и областные партийные конференции начинались с того, что их участники возлагали цветы к подножию ленинского монумента.

 Памятник воспевали поэты. Одно из первых – стихотворение «Памятник Ленину» – написал некий молодой поэт, укрывшийся под буквами «Н. З.»:

Где с песнею волжские волны
Ложатся на жёлтый песок,
Стоит он железо-бетонный
С простёртой рукой на восток.

Стоит величавый, мятежный
И вызов бросает векам.
И ветер играет прибрежный
В полах его пиджака.

Застыло горячее слово,
И цементом скован язык.
Но хочется снова и снова
Смотреть в этот пепельный лик.

Смотреть неустанно, любовно,
Как смотрит на детище мать.
Чтоб радостью сердце наполнить,
Чтоб бодрости новой набрать.

Пусть в солнце полощутся дали,
Пусть Волга кипит и звенит.
Я знаю: как он – не ступали
Так прочно никто на гранит.

 Памятник Ильичу в Костроме, как и все ленинские монументы в СССР, не являлся «обыкновенным» памятником выдающемуся политическому деятелю. По сути, это был языческий идол новой победившей религии. Как все идолы, он требовал жертв.

Конец 20-х годов ХХ века.
«Очаг религиозного дурмана» и памятник вождю пролетарской революции в недолгий период их сосуществования.

 Открытие памятника Ленину обрекло на гибель находящийся рядом величественный соборный ансамбль XVI – XVIII вв., состоящий из Успенского и Богоявленского соборов, соборной колокольни и ограды с несколькими воротами. Конечно, в грянувшую вскоре эпоху «великого перелома», когда по всей стране прокатился разрушительный вал вандализма, у соборного ансамбля в бывшем Костромском кремле и так имелось очень немного шансов уцелеть. С открытием же возле него памятника вождю революции соборный ансамбль был обречён. Очаг «религиозного дурмана» и главная советская святыня Костромы не могли сосуществовать рядом друг с другом.

Ленин угрожающе указывает на соборы Костромского кремля, словно призывая поскорее уничтожить этот «рассадник религиозной заразы»

 В апреле 1928 года, незадолго до открытия памятника, П.С.Заславский выступил с предложением о разбивке рядом с памятником «большого парка культуры и отдыха». Среди откликов на данное предложение выделялось письмо одного из ведущих «воинствующих безбожников» Костромы, заведующего Антирелигиозным музеем* Ф.С.Разумеева, который, разумеется, одобрив мысль о разбивке парка, писал: «К сожалению, воздвигнутый памятник имеет такое негармоничное соседство – собор, эту лабораторию религиозного гашиша. Совершенно несовместимы такая фигура, как Ленин, и церковь, стоящая рядом. Поэтому, приветствуя мысль о создании расширенного «парка культуры и отдыха», предлагаю при этом иметь в виду следующее: использовать под будущий парк площадь, занятую соборными строениями». Так впервые прозвучало предложение о сносе соборных храмов, невольно оказавшихся соседями памятника В. И. Ленину.

 * Антирелигиозный музей с 1927 года размещался в Богородицко-Рождественском соборе Ипатьевского монастыря. Его открытие состоялось в десятую годовщину Великого Октября – 7 ноября 1927 года.

 В середине ноября 1929 года, идя навстречу «настоятельным требованиям рабочих и служащих», горисполком Костромы постановил закрыть Успенский и Богоявленский соборы и использовать их здания под зернохранилище (в газетах сообщалось, что, по предварительным подсчётам, храмы смогут вместить до 600 тысяч пудов зерна).

 Окончательно судьбу обоих соборов решили трудности с сооружением льнокомбината системы инженера И. Д. Зворыкина, строительство которого началось в Костроме в 1930 году. Комбинат почему-то заложили в болотистой местности, и для возведения его корпусов требовалось сооружение особо мощных фундаментов. Дабы решить проблему с катастрофической нехваткой щебня, Управление строительства льнокомбината в начале 1934 года купило у горисполкома «на слом» целый ряд закрытых костромских храмов, в том числе Успенский и Богоявленский соборы. Их разборка началась в мае 1934 года. Апофеозом же трагедии стал мощный взрыв, прогремевший над Волгой ночью 8 июня 1934 года, в результате которого древний Успенский собор – живое олицетворение истории нашего края – превратился в гору развалин. Вслед за Успенским был взорван и Богоявленский собор. Дольше всех простояла соборная колокольня, однако осенью 1934 года направленным взрывом повалили и её…

 В течение года буквально в нескольких шагах от памятника находились страшные руины, среди которых копошились люди и откуда отъезжали телеги, гружённые кирпичом и щебнем. Фигура вождя Октября, до этого уступавшая по высоте соборам и колокольне, теперь победно высилась над этой жуткой картиной разрушения и гибели…

 В 1935 году площадь, где стояли соборы, подверглась «благоустройству» – здесь возвели двухэтажные павильоны летних ресторанов, ставшие частью Парка культуры и отдыха, ещё в 1928 году получившего имя В.И. Ленина.

 Всего в Костроме, главным образом в 30-е годы, было разрушено – целиком, до основания – ровно тридцать храмов. Вертикали церквей и колоколен, составлявшие основу исторического облика города, исчезали одна за другой, и постепенно в центре Костромы осталась только одна вертикаль – памятник Ленину с устремлённой вперёд ладонью.

Середина 30-х годов ХХ века.
Соборов уже нет. Из-за забора над кремлевским холмом видна указующая ленинская рука.

 К середине 30-х годов в нашей стране окончательно сформировалось то, что позднее получило название «культ личности Сталина», – фактическое обожествление руководителя партии, которого пропаганда изображала как сверхъестественную фигуру, знающего всё и вся, продолжателя дела великого Ленина, «Ленина сегодня».

 Некоторые историки считают, что правильнее говорить не о двух культах – Ленина и Сталина, а о едином культе Ленина и Сталина, в котором «доля» младшего вождя неуклонно возрастала.

 Примером такого «единства» можно считать и костромской памятник Ленину. Примерно с начала 30-х годов в центральной нише его постамента, где, по проекту А.И.Адамсона, должны были находиться фигуры императора Николая II и наследника престола Алексея Николаевича, возникла традиция устанавливать большой портрет Сталина. Данный случай, кажется, является уникальным: больше примеров, когда на памятник Ленину устанавливали бы ещё и художественное изображение Сталина, нам неизвестно. Причём, по воспоминаниям старожилов, портреты Сталина устанавливали не на какое-то время, к праздникам: они находились в нижней части памятника практически постоянно вплоть до 1956 года. В 30 – 50 годы у нас многое было принято именовать в честь обоих вождей: партию – партией Ленина-Сталина, комсомол – комсомолом Ленина-Сталина и т. д. В известном смысле можно считать, что памятник Ленину в Костроме несколько десятилетий являлся и как бы памятником Ленину-Сталину.

Вторая половина 30-х годов XX века.
Парк культуры и отдыха имени В. И. Ленина. В нише памятника Ленину – портрет Сталина (вид с парашютной вышки).