А. Анохин. Пасхальная панорама старого города.

Андрей АНОХИН

Пасхальная панорама старого города

Посвящается
О. Георгию Эдельштейну
и О. Андрею Логвинову

 Идёт первая неделя после Пасхи – Светлая седмица. Для нас праздник закончился вместе с Христовым Воскресением, а для наших предков этот день был началом долгой и радостной Пасхальной недели. Вот как проводила её старая Кострома.

 Строгая великопостная пора предоставляла благочестивым костромичам время для подготовки себя, жилищ, города к празднику праздников – Светлому Христову Воскресению. Скоро летели календарные недели. Правильная церковная жизнь обывателей шла традиционным порядком. Сотрудники учреждений, государственных и общественных, владельцы частных заведений вели хлопотливые приготовления к пасхальным дням. Составлялись и препровождались к начальству наградные списки. Одним служилым выходил очередной чин, другим – орденская или медальная награда, третьим – наградные деньги (в целый или половинный оклад). Городские власти готовили постановления о продолжительности и часах работы торговых заведений. Больше всего, пожалуй, прилагали старания к созданию торговых запасов содержатели лавок, магазинов, арендаторы торговых мест и полков.

Кремлёвский склон весной. Богоявленский и успенский (справа) соборы. Нач. ХХ в.

 По мере приближения праздника внутренняя жизнь общественных учреждений – комитетов, общин, братств, обществ – еще более оживлялась, хлопот прибывало. Испрашивались разрешения на право проведения сборов средств для помощи бедным жителям, заготовлялись подписные листы, билеты на участие в благотворительных утрах, вечерах, концертах, печатались афиши.

Пасхальная поздравительная открытка. Нач. ХХ в.

 Организаторами благотворительных движений в городе состояли по обыкновению лица женского полу: дамы и барышни из образованных культурных семей самого разного звания положения. Они визитировали по домам состоятельных граждан, почтово сносились с имущими уроженцами костромичами, жительствующими за пределами губернии, призывая их к благовольному участвованию.

 От такой деятельности накапливался некоторый капитал, шедший на закупку пасхальных подарков нуждающимся горожанам. В складе подарков для раздачи готовили провизию, промышленный товар, игрушки и сладости для детей. Во всех учебных заведениях города к Светлому празднику приготовлялись старательно. В поднятом настроении шли репетиции спектаклей, сцен, живых картин. Приобретались призы для лотерей-аллегри (с немедленной выдачей приза). Оттачивали свое искусство чтецы-декламаторы, руководители церковных хоров – регенты – утомляли воспитанников частыми репетициями, добиваясь полной благозвучности пасхального репертуара.

 Город, за зиму захолодавший, остывший, согретый теперь весенним теплом, оттаивал, обновлялся, приобретал иной вид. Солнышко в великопостные дни растапливало сугробы и льды, погружая дороги и тротуары в гигантское море талых вод. Кое-где из снежных накоплений весна вытапливала кучи житейских отбросов разнообразного свойства, тайно устроенные обывателями на общественных участках. Виновники непристойных явлений отыскивались не всегда. Большинство домовладельцев к празднику старательно готовили свои жилища дворовые территории, забывая, однако, об уличных участках напротив собственных владений. Надзор за состоянием городских улиц лежал на полицейских чинах. За несвоевременную уборку улиц нерадивых штрафовали, и дело мало-помалу сдвигалось с места – улицы празднично хорошели.

Кострома. Кремлёвский ансамбль. Фотограф Д. Пряничников. 1910-е гг.

 Накануне Страстной недели с утра до вечера город, казалось, приходил в высшую степень подвижности, предпраздничная горячка охватывала его целиком. Все спешили сделать запасы. Приказчики колониально-гастрономических лавок и магазинов не знали отдыха, шла лихая быстрая торговля. Пасхальный товар предлагался по самым удобным ценам – от крайне малых до обыкновенных при должном качестве. Хозяева мануфактурных, галантерейных, краснотоварных дел кроме новозавезённых образцов открывали расширенные продажи вещей, прежде не имевших спроса, которые теперь, ради праздника, преподносились с «громадной» скидкой.

 Такие пасхальные распродажи имели большой успех у малосостоятельной части обывателей, нарочно скопивших небольшие деньги для приобретения покупок в эти дни. Несколько дней шумел вербный базар, который особенно был важен для бедняков, составляющих скромный капитал от продажи праздничных распускающихся цветов. Вырученные деньги шли на покупку продовольствия к пасхальному столу и на некоторое время скрашивали положение их семей, влачивших скудное, убогое существование. Добрые, заботливые люди, помнящие о слабых, увечных, пребывающих в бедности согражданах, помещали в газетах обращения, призывая «не оставить вниманием беднейшую часть жителей, пришедших к великому празднику с черствым куском черного хлеба».

 От Великого четверга Молочная гора обращалась в изумительно милый, живописный, кипящий торговыми страстями мир особого свойства. Весь уличный спуск горы составляли ряды торговок числом бессчётным. Крикливые бабы из заволжских слобод ловко торговали молоком, сметаной, творожным продуктом. Здесь же успешно раскупались тысячи яиц обычных, разноцветно раскрашенных и особо расписанных. Пристанская голытьба – зимогоры, до начала навигации болтающиеся без дела, ожидали найма для доставки товара на дом.

 И здесь, на Молочной горе, и в разбросанных по разным частям города пекарнях, куренях, кондитерских заведениях готовили разносортные куличи, вкусный, привлекательный, ароматный дух от которых поднимал предпраздничное настроение публики.

 Сердечно, с особой радостью прихожане готовили храмы к богослужению. По доброму красивому обычаю заготавливалось хозяйство для иллюминирования церковных зданий. Звонари с добровольными помощниками очищали площадки и лестницы колоколен от птичьего помета, готовились к приёму любителей звона.

Интерьер костромского Успенского собора. Фотограф В.Н. Кларк. 1908 г.

 Отдохнувшие балаганы и развлекательные павильоны на площадях вновь одевались в яркие, нарядные вывески, завозился реквизит и обстановка. Владельцы их уже печатали в газетах подробные сообщения о предстоящих сенсационных программах и номерах. Театральные антрепренёры предлагали необыкновенную игру столичных трупп. Заезжие гастролёры, доки по части устройства «невиданных зрелищ», спешили анонсировать номера «мирового класса».

 К Великому субботнему дню чистый город и горожане в лучших, светлых одеждах были готовы к встрече величайшего годового торжества из торжеств – Светлому празднику Пасхи. К полуночи городские храмы освещались иллюминацией.

 Спустя многие десятилетия свои детские впечатления о костромской и праздничной ночи В.В. Розанов, философ-земляк, описал так: «Бывало выбежишь на двор и обведёшь вокруг глазами: нет, всё черно в воздухе, ещё ни один огонёк не зажёгся на колокольнях окрестных церквей! Переждёшь время – и опять выйдешь. – “Начинается”… Вот появились два– три–шесть–десять, больше, больше и больше огоньков, на высокой колокольне Покровской церкви; оглянешься назад – горит Козьмы и Дамиана церковь; направо – зажигается церковь Алексия Божия человека. И так хорошо станет на душе».

 В  качестве осветительных приборов для иллюминирования церквей и тогда, и позже использовались плошки разной формы из глины, фарфора, цемента, в которые заливалось специальное осветительное масло. Позже часть городских храмов украсили электрические гирлянды.

 По окончании торжественного богослужения счастливые прихожане расходились по домам, неся к пасхальному столу освящённые куличи. Всю неделю праздновал город Светлую седмицу, всю неделю звучали над городом звоны колоколов: звонить разрешалось всем. Бывало, звонари пребывали на служебных местах целый день: заказы на звон поступали непрерывно. Зато по окончании они щедро вознаграждались благодарной публикой. 

Ученицы епархиального училища на Муравьёвке. Фотограф В. Карякин. Нач. ХХ в.

 В эти дни часть воспитанников костромских учебных заведений отбывала в путешествия и на экскурсии, которые устраивали для них педагоги-энтузиасты. Дети участвовали в благотворительных концертах, программах, а по окончании их мчались к весёлому гулянию на плац между Большими Мучными рядами и Гостиным двором. Полным ходом шли программы в местах общественных увеселений, с шиком неслись карусели, от неожиданных картин охала публика в синематографах. Тут же гадалки, предсказатели, игроки-прохвосты всех рангов ловко обирали любителей быстрого выигрыша, переводили обывательские деньги в свои кошельки.

 Вообще же празднество имело вполне приличный, благопристойный вид. Бывали, конечно, и «случаи», но в целом порядок соблюдался. Лица, перебравшие напитков и лежавшие в луже, задержанию не подлежали, а только осторожно перекантовывались в какое-нибудь уединённое место. Типы, которые волновали общество пьяной бранью и делали попытки «похристосоваться» с молодыми барышнями, определялись для наказания в часть.

 Кончалась Пасхальная неделя отдохновения, наполненная приёмами, взаимными визитами, светлыми церковными службами. Затихал беспорядочный мальчишеский колокольный звон, город возвращался к будничным занятиям. Площади пустели, следующее городское торжество случится летом в Девятую ярмарку – главный губернский торг.

Введенская (на переднем плане) и Троицкая церкви у Богоявленского монастыря (на месте сквера на совр. улице Комсомольской). Нач. ХХ в.