А. Анохин. Тепло для народа и морозные знаки.

Андрей АНОХИН

Тепло для народа и морозные знаки.

 Исстари зимняя пора для Костромы – время преображения! Снежный покров превращал её в изумительной красоты сказочный град, блистающий чистотой. Красив и восхитителен морозный город был со всех сторон, особенно с высоты пожарной каланчи, откуда открывалась его белоснежная панорама. 

Смотровая площадка пожарной каланчи. Нач. ХХ в.   

 Замечал ли эти красоты страж-пожарный, закутанный в казенный тулуп, совершавший неторопливые круговые движения, высматривая высоты очаги загораний? Вряд ли его занимали привычные городские пейзажи, он, скорее всего, испытывал желание спуститься и согреться у какого-нибудь дозволенного костра из тех, что открыто горели на площадях.

 Костры в городе имели законное происхождение. Самоуправлением было постановлено: «В зимнее время в более холодную погоду на площадях Сусанинской, Воскресенской, Сенной и у городского театра в “спектакльные дни” раскладывать большие костры». Тепло от города давалось для обогревания прохожих. Ближайший взору пожарного наблюдателя костёр изрядных размеров горел в центре Сусанинской площади, между Гостиным двором и Мучными рядами.

Костромские пожарные на Сусанинской площади.

 Вокруг огненного очага, устремив руки к теплу, грелись люди. Народ был всяких званий, по виду и заурядной одежде в основном простолюдины. Особо выделялась публика в совершенном рванье с характерными испитыми лицами – зимогоры, для которых зима – время безработицы, бескормицы.

 Тёплое место не оставалось без внимания детворы, она находила его удобным для игр и баловства. Детская возня и крики раздражали гревшийся люд, мешали общению. Ребятню награждали подзатыльниками, возня на время стихала. 

Кострома зимой. Царевский пер. 1910-е гг.

 У костра действовала «биржа городских новостей». В подробностях и красках «очевидцы» сообщали о случаях, бывших намедни, здесь обсуждали события из общественной и особенно частной жизни некоторых городских особ – одним словом, разговоры были обо всём.

 Люди подходили, грелись, обменивались слухами и возвращались к делам. Больше всего даровым теплом пользовались уличные торговцы. Время от времени беседы у костра прерывал смотритель – лицо ответственное от города за поддержание огня. Он по обыкновению всегда был согрет изнутри алкоголем. Смотритель степенно поправлял очаг, подбрасывал дров, сопровождая свои действия бодрящими публику фразами вроде: «Гори веселей, тепли, тепли- на, людей», и обязательно вправлял что-нибудь из расхожих прибауток с крутым словцом, чем вызывал у публики смех и веселость в лицах. Покончив с делом, он отправлялся к другому костру.

 Костры на Воскресенской и Сенной площадях никаких особенностей и отличий от «сусанинского» очага не имели, разве что большим числом здесь грелись крестьяне подгородных деревень и уездов губернии, приезжавшие за покупками и по торговым делам. А вот теплина у театра отличалась своеобразием. Этот костер разводили вечером. Служил он проходящей публике, но главным потребителем его тепла были извозчики.

 Пространство у театра в дни спектаклей сплошь заполнялось санками, каретами, экипажами. Пока шло театральное действо, возницы собирались в круг, ожидая разъезда публики по домам. Извозчики – народ всезнающий, шустрый – известные любители горячительных напитков, первые знатоки всех новостей. Оттого беседа их у театрального костра состояла из профессионально точных замечаний и впечатлений от общения с «чистой» публикой. 

Зимний портрет. Н.А. Николаевская. Фотограф Н.А. Карякин. 1907 г.

 Костры-обогреватели горели в городе и у полицейских постов в помощь нижним чинам полиции во время несения караульной службы. У этих костров имели право греться лица из посторонней публики, и полицейским теплом обыватель пользовался с благодарностью.

 В зиму 1906 года это право горожан было нарушено. Под силой обстоятельств губернатор А. А. Ватаци издал постановление, которое запрещало «подходить к городовым после 10 часов вечера на расстояние ближе 10 шагов». Запретительная мера была вызвана тем, что нередко случались по вечерам и в ночное время нападения на городовых,  в результате чего они лишались оружия. Разбойничий приём использовали не только бандитствующие элементы, но и боевики-большевики для пополнения своего оружейного арсенала. Костры стражей порядка после издания постановления стали недоступны поздно проходящим горожанам.

 Народ счёл постановление несправедливым и выразил возмущение. К счастью обывателей, тепло полицейского костра вернулось к ним спустя полтора месяца. Новый губернатор А.П. Веретенников отменил приказ своего предшественника, а полицейским на постах предписал в темное время суток «проявлять особую бдительность».

Конный обоз городской пожарной части. Нач. ХХ в.

 В начале XX века отсчётной температурой для раскладки костров на площадях служила отметка –15° по термометру Реомюра (около -19° по Цельсию). Стоимость костровых дров ежегодно вносилась в городскую смету. С 1903 по 1908 год на народное тепло тратили 60 с небольшим рублей. В суровую зиму 1907–1908 годов затраты на дрова обернулись чудовищной суммой – 568 руб. 90 коп.!

 Городские власти серьёзно забеспокоились и стали думать над способом экономии топлива. К употреблению предложили особого рода жаровни-решётки. Они представляли собой примитивные металлические печи, которые, по мнению управы, требовали менее дров при топке, и при этом тепла для обогрева людей должно было получаться довольно. Жаровни изготовили, но по неизвестным обстоятельствам в дело они не пошли. И для экономии дров самоуправление изменило температурный рубикон, назначив –20° по Реомюру (–25°С). В последующие зимы на костры тратили: в 1909 г. – 165 руб., в 1911 г. – 120 руб., в 1913 г. – 129 руб. 73 коп., что составляло расходу примерно в 300 кубометров дров на зиму.

Шаговская пожарная часть в Костроме. Нач. ХХ в.

 Зимой 1914–1915 годов костров на площадях не было, Первая мировая война вызвала топливный кризис даже в нашем лесном крае. В советское время уличного тепла от города власть не давала, у постов милиции костров не разводили…

 Основная обязанность пожарных часовых на каланчах города – углядеть очаг загорания и известить обывателя о случившемся выбросом одного или двух больших белых шаров. Один шар означал несчастье в первой части города, два – во второй. Кроме этого, наблюдатель при температуре 25 ° холода (- 31 ° С) вывешивал «морозный» флаг, оповещавший воспитанников учебных заведений об отмене занятий. Таковое правило было введено городским самоуправлением в заботе о народном здравии для избавления молодого поколения «от неприятного, во многих случаях гибельного влияния сильного холода» при переходе учеников из дома в учебное заведение.

Личный состав Воскресенской пожарной части в Костроме. Нач. ХХ в.

 Второй «морозный» флаг выбрасывался на деревянной пожарной каланче вспомогательного пожарного депо на Всехсвятской улице. Осенью 1902 года, накануне предстоящей зимы, приём оповещения учеников о днях «незанятий» городское управление подвергло переработке, усмотрев в нём немалые неудобства. Не удобств, непонятностей и путаницы создавали «морозные» флаги во множестве.

 Наружные термометры в обывательских домах того времени – явление весьма редкое, имели их только состоятельные горожане. Ученики, их родители, педагоги «не всегда имели возможность определить холод». Положение было таково, что учащиеся, проживающие на значительном расстоянии от пожарных депо, не могли из-за утренней темноты видеть флаги, им приходилось подходить на расстояние видимости пожарных мачт. Нередко бывало, что флаги снимали и до начала занятий. Выходило, что ученики, выходящие рано, увидя флаг, возвращались домой, а те, что шли позже – приходили на занятия, и их отпускали домой. Кстати сказать, учителя, ревностно служащие делу образования, обыкновенно проводили занятия с любым числом учеников, даже если их было два-три.

Мороз. Занятия отменены. Фотограф А. Павлович. Нач. ХХ в.

 Чтобы внести ясность и порядок в положение, городская дума решила: «по случаю холода в 25 градусов иметь знаки в виде флагов в разных местностях города». Места флагам определили на водоразборных будках, которые существовали на всех главных улицах. На будках устроили спиртовые градусники, чтобы будочные сторожа, независимо от пожарных, могли узнать температуру и, в случае надобности, вывесить флаг. Для учащихся с заволжской стороны вывешивался «морозный» флаг на мачте спасательной станции, что находилась на берегу Волги слева от Московской заставы.

 Время для поднятия флагов назначили на семь часов, снимать их позволялось только в десять часов, несмотря на повышение температуры в этот отрезок времени, потому как занятия в учебных заведениях в разных классах начинались не одновременно.

 Нововведение не вошло в городской быт, как часто случалось в нашем костромском пространстве, всё возвратилось в первоначальное состояние. По прошествии времени спиртовые «реомюры» вследствие хрупкости стекла исчезли, флаги обтрепались, пришли в негодность. Общество учащихся и педагогов города удовольствовалось прежними морозными знаками на каланчах.

 С 1910 года и тут случились перемены. Вспомогательное пожарное депо на Всехсвятской сгорело в декабре 1909 года, в тот же год второй «морозный» флаг стали вывешивать на новой пожарной вышке здания Добровольного пожарного общества, выстроенного на Марьинской улице. По привычке ещё несколько зим флаги служили горожанам при новой власти. Потом всё забылось.

Пожарный автомобильный насос Дровиль городской части. Нач. ХХ в.