Прилуцкий Д. Из Костромы.

Прилуцкий Д.

Из Костромы.

//Москвитянин. Учено-литературный журнал на 1851 год. – Часть VI. –– М.: Типография Степановой и В. Готье, 1851. – Рубрика «Современные известия». – С. 123-128.

В прошедшие каникулы я имел удовольствие посетить, с археологическою целию, некоторые монастыри и города здешней (Костромской) губ. Зная глубокое уважение ваше ко всему древне-Русскому, я почитаю не излишним сообщить вам о древностях, виденных и частию приобретенных мною во время этой поездки. (*Глубочайшую благодарность приношу почтенному корреспонденту. Только местныя наблюдения могут теперь наиболее пролить свет на нашу историю). Если найдете вы, милостивый государь, заметки мои достойными занять место в вашем журнале то я с полною готовностию постараюсь сообщать вам подобныя и на будущее время.

На первый раз коснусь г. Буя, монастырей Железноборовскаго и Городецкаго и Чухломы.

Буйский Благовещенский собор

В Буйском Благовещенском соборе сохранились три древния иконы, длиною 7-ми, а шириною около 6-ти вершков: первая Смоленская Божией Матери, вторая – Владимирская, третия – явление Пресвятой Богородицы преподобному Сергию, - все в серебряных позолоченных ризах с такими же вещами. На двух первых назади, внизу, подписано чернилами: «Князь Великий Иван Васильевич всея Русии»; а на третьей там же и чернилами же: «Государь Князь великий иван Васильевич всея Русии». Впрочем из трех подписей вполне сохранилась только одна, прочия значительно повредились. Подписи сии, кажется, принадлежат Иоанну Грозному; по крайней мере на подписи, вполне сохранившейся, рука точно такая, какую видал я на грамотах этого Государя. (*Наши Цари не подписывались ни на грамотах, нигде, а их имена выставлялись дьяками. М.П.).

Буй. Вид на реку Вёксу.

Город Буй расположен при слиянии реки Вексы, вытекающей из Галичскаго озера, с Костромою, основан, как видно из Истории Карамзина (том VIII примеч. 66), (**В подобных случаях мы смеем советовать выставить документы, на коих основываются тот или другой историк М.П.), по прошению жителей Костромских волостей, в малолетство Иоанна Грознаго (в 1535 г.), Еленою Глинскою, конечно, конечно с тою целию, чтобы положить оплот набегам Татар, как на волости лежащия по означенным рекам, так и на городе Галич и Соль-Галич. Самая крепость находилась на мысе, образуемом этими реками; глубокий ров ея и доселе соединяет их и в весеннее время наполняется водою. Ныне тут Собор и присутственныя места. Не сохранилось известий, когда и как поступили означенныя иконы в Собор, но, вероятно, Царь Грозный прислал их вскоре после того, когда в крепости была построена церковь. Граждане издавна питают к ним особенное уважение. Из двух столбцов, хранящихся в соборном архиве, видно, что в 1609 году приходили в Буй «Польские и Литовские люди и Русские воры», и сожгли бывшую там церковь Св. Мученицы Параскевы. Ныне на месте ея находится деревянная часовня.

Преподобный Иаков Железноборовский

В Железноборовском монастыре, отстоящем от города Буя в верстах в 17-ти по дороге в Костроме, в холодной церкви, в пределе Преподобнаго Иакова-Железноборовскаго, против раки его, имеется древний образ сего святаго, длиною 6-ти четвертей с половиною, шириною в 1 аршин с вершком; прежде он был обложен, как видно, басенным серебром. А ныне украшен аппликовою отбеленною ризою. На серебряной небольшой бланке, прибитой к левому полю этого образа, выбита следующая надпись: «лета 7140-го (1632) украшен сий чюдотворный образ многогрешным князем Ондреем, а преж мое имя Алексей Голицын. На месячной минее за Август, писанной полууставом в 1541 году «рукою многогрешною дьяка Софрония на Железном ж борку», на обороте перваго беловаго листа написано древнею рукою: «лета 7090 (1582), Енваря 14 день, приежал государской посланник с милостивою Федор Петрович Окинфеев, по Царевич по Иване Иванович всея Руси, 10 рублев денег, при Мисаиле строителе, да при келаре Перфирье и при казначее Осифе и при Онтонии старце».

Верстах трех от монастыря, в часовне, находящейся при Костромской дороге, сохранился древний подсвечник; - это круглый, деревянный, выкрашенный разными красками столбик, вышиною в полтора аршина, а в окружности 1 аршин, с углублением с верхней стороны. Кругом его вверху, по черному фону, написано белыми, очень крупными и чрезвычайно искусными, полууставными, заглавными литерами следующее: «лета 7121 (1613) Апреля в 1, поставил сей подсвечник в дом Рожества Иоанна Предтечи старец Иасаф».

Свято-Предтеченский Иаково-Железноборовский монастырь

Из истории Карамзина (том XI 1824 года, стр. 124 и примеч. 196) видно, что в Железноборовском монастыре жил несколько времени Григорий Отрепьев. (*То же самое подтверждается и принадлежащею мне летописью (XVII ст. Об Отрепьеве пишется в ней между прочим следующее: «Из Чюдова прейде к Николе на Угрешу и нача в безумии своем возноситися и впад в премногую ересь, яко же Арий… И по мале времени изыде от Николы Чюдотворца с угреши и вселися в пределах града (вероятно пропущено: Галича), в общее место Иоанна Предтечи, в монастырь на железном Борку, и оттуду паки прииде к Москве и оттуда оставя Православную Христианскую веру, отбежав литву». Авт. Автор имеет, кажется, список с известнаго сказания. М.П.). В монастырском синодике, списанном в 1765 г. «с ветхаго синодика», записаны родственники дяди его – Смирнаго-Отрепьева схимонахи Евфимий и Никита и схимонахиня София. Но самозванец, сделавшись Царем, не благоволил к этому монастырю, как видно из следующаго обстоятельства, заимствованнаго мною из самых верных документов. В 1600 году, по завещанию Петра Васильевича Годунова, женою его Анною Михайловною были отданы в этот монастырь четыре деревни с крестьянами и со всеми угодьями. Отрепьев, отнимая у Годуновых вотчины (факт, кажется, незамеченный Карамзиным), взял и эти деревни, не смотря, что оне были пожертвованы монастырю, и роздал разным лицам. (**По низложении Отрепьева оне переданы были родному брату Петра Васильевича, окольничему Никите Васильевичу Годунову; а к 1615 г. грамотою Царя Михаила Феодоровича, писанною на имя Буйскаго осаднаго головы Олешья Полозова, по челобитной Железноборовскаго Игумена Иосифа, были снова возвращены монастырю). Петр Васильевич и жена его Анна (неизвестно когда) поступили в монашество: первый назван Порфирием, а последняя Анфисою. Авт.)

Авраамиево-Городецкий монастырь г. Чухломы. Никольская церковь (вид с юго-востока).

Особенно рад я открытию, сделанному мною в Чухломском Городецком Аврамиевом монастыре. В левой стене Покровской церкви этого монастыря, начатой строением в 1608 г., а оконченной в 1632 году, найден мною камень с надписью, которая была уже затерта штукатуркою. Промыв штукатурку, я увидел, что на этом месте погребена сестра первой жены Царя Михаила Феодоровича – Марии Владимировны, княжна Елена Владимировна Долгорукая. Первыя слова сей надписи попортились, потому прочесть их было очень трудно; в этом помогла мне заметка в синодике против роду Долгоруковых.

Мария Владимировна Долгорукова

Вот надпись слово в слово: «Лета 7141 (1633) году, месеца Септемврия в 6-й день, на память воспоминание Чюдеся Архистратига Михаила, иже в Колосаех, в ночи против 7-го числа, преставися Боярина Князя Володимера Тимофиевича Долгорукова дочь, раба Божия, Княжна Елена Володимеровна; положена в Галицком уезде, Городецком монастыре, в Соборной церкви у Покрова Пресвятыя Богородицы и Чюдотворца Аврамия на Городце (далее, вероятно, пропущено слово сестра) Марии Владимировны, что была за Государем Михаилом Феодоровичем всея Русии».

В ризнице монастырской хранится напрестольный крест в серебряном окладе, пожертвованный в монастырь князем Иваном Шуйским в 1629 г., с таковою вычеканенною надписью «лета 7137 году, в месяце Июле сделан сий крест и дан в пречистую и великую обитель Пречистые Богородицы Покрова и Преподобного Аврамия Городецкого в Галицком уезде на Чюхлому; а дал князь Иван Шуйской; и им за князя Ивана и за его Княгиню Марфу Бога молит, покамест оне живы; а как Бог по души их сошлет, и им поминать их в повседневном поминании и в синодики написать».

Надгробие боярина Федора Бяконта в Донском монастыре

В одном из синодиков этой обители, писанном в XVII ст., записано потомство Феодора Бяконта – отца Святителя Алексея Митрополита Московскаго, с означением в последовательном порядке того, кто от кого происходил, а иногда – где служил и где умер. Документ этот у меня выписан целиком, и, кажется, имеет полную достоверность, потому что написан, как можно думать, потомком бяконта, строителем Аврамиева монастыря Дионисием Белым (*Род Белых помещен в синодике рядом с родом Бяконта, от коего произошли Белые, в частности есть в том же синодике и роль Дионисия Белаго). Из этого родословия видно, что ближайшие потомки Феодора Бяконта служили большею частию боярами у митрополитов, а более поздние на Государевой службе.

А вот новое доказательство того, как еще можно найти дорогаго для археолога в частных руках, и как эти руки иногда варварски обходятся с сокровищами. Один образованный священник города Чухломы пришел однажды по обязанностям своим в дом какой-то старушки; женщина занималась в это время оклеиванием стен, на столе лежало у нея в безпорядке значительное количество разных, запыленных и полуизорванных бумаг; дела уже довольно было сделано. Священник полюбопытствовал взглянуть на эти бумаги. И что же? – Между ними нашел он десятка два столбцев XVII столетия. Столбцы теперь у меня, и некоторые из них, право, не стыдно отпечатать в изданиях Археологическаго Общества. За удовольствие почитаю передать вам один из сих документов, - не первой важности между прочими, но все-таки довольно любопытный. Это духовная Борноволокова 1683-го года, из которой между прочим можно видеть, какая одежда употреблялась боярами того времени. Вот она:

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь. Яз Клим Гаврилов сын Борноволоков, отходя сего свету целым умом и разумом, а приказываю я душу свою поминать капитану Московских стрельцов, Миките Гаврилову сыну Субочеву. А на Москве образ Пресвятые богородицы Казанские, и то отдать жене моей Ульяне; да образ пресвятые Богородицы Владимерской ей же отдать; образ Николая Чудотворца ей же, - а те образы в окладе; - образ Троицы Живоначальной да складни на красках ей же; образ Иоанна Войственника, в окладе, своячине моей Авдотье отдать. Да денег дать на поминки полтретья рубли; лошадь продать и то отдать на поминки, на сорокоуст по мне; отцу моему духовному полтора рубли. А погрести меня в Соборной церкви у Троицы в Трубческу; в Соборную церковь на весь Собор полтора рубли; Спасу всемилостивому двадцать алтын; к Покрову Пресвятей Богородице двадцать алтын; а что денег останется, и теми деньгами поминать, - нищим раздать. А кофтан темпойзеленой, - нашивка серебряная, да десять пуговиц серебряных на нем же, - кофтан лазоревой – четыре пуговицы серебреные, шуба овчинная под сукном од голубым, кофтан китаешной, ермлук (?) немецкаго сукна – две пуговицы серебреных, кожан оленей ношеной, полушубок под киндяком, да мерин карей, две рубахи с портки, рукавицы лисьи под кресным сукном, шуба баранья одеванная, две подушки, шапка соболья под темнозеленым сукном, поношенная, кушак шелковой кизилбаской поношенной, нож булатной – черен рыбей, полсть сарая, сапоги сафьянные жолтые, двои сафьянные черные поношены, да твои телятелные поношены, седло и с потниками со всеми, сабля простая, сковородка кандейка – медные, четыре платка шапочных, три полотенца. Всю вышеупомянутую рухледь отдать жене моей Ульяне. А у сей духовной сидели: отец мой духовной Ефимий, да капитаны Московских Стрельцов Микита Гаврилов сын Субочев, Яков Архипов сын Богданов, да столника и полковника Алексеева полку Васильевича Бюста пятидесятник Микита ручкин; а духовную писал тогож полку сотелной Андрюшка Гаврилов, лета семь тысящ сто девяносто перваго году, Июля в седьмый день. Духовная писана на двух склеенных столбцах. На обороте перваго столбца написано: к сей духовной отец его духовной поп Ефим Трофимов руку приложил (слог ложил написан по склейке); капитан Яков Архипов сын Богданов, и вместо капитана Микиты Субочева, по ево веленью, руку приложил»; посреди другаго столбца: «Никита Ручкин руку приложил».

Д. Прилуцкий.

Кострома

19 Октября 1851 года.