Сталин и Кострома: тридцатые – пятидесятые годы

Н.А. ЗОНТИКОВ  

СТАЛИН И КОСТРОМА:

ТРИДЦАТЫЕ – ПЯТИДЕСЯТЫЕ ГОДЫ

 В 1937 – 1938 гг. в ходе массовых репрессий, начатых по инициативе Сталина, были расстреляны или отправлены в лагеря почти все видные большевики, устанавливавшие в Костроме и губернии Советскую власть. В их числе – первые председатели исполкома Костромского городского Совета рабочих депутатов, несколько первых председателей Костромского губисполкома, почти все председатели Костромской губернской ВЧК, первые руководители губкома комсомола и т.д.

 Прошли времена Хрущёвской «оттепели» и Горбачёвской «перестройки», когда оплакивались все жертвы «необоснованных репрессий» из числа партийно-советской элиты. Про многих погибших в 1937 – 1938 гг. так и хочется сказать что-то вроде: собакам – собачья смерть. Но воздержимся от подобных слов, т. к. трагическая судьба и этих людей – часть общей трагедии страны.

 Нельзя отделаться от ощущения, что Сталин со своими палачами в 1937 – 1938 гг. выступил в роли вершителя своеобразного возмездия за все преступления, совершённые большевиками. Ведь среди жертв 1937 – 1938 гг. большое количество тех, кто сам арестовывал и расстреливал, жёг села и деревни, закрывал и взрывал храмы, раскулачивал, ломал судьбы множества людей. Другое дело, что у тех, кто вполне заслужил такой трагический конец, тоже были дети, родные, знакомые; что вместе с организаторами красного террора погибло множество совершенно невиновных людей.

  21 декабря 1939 года Кострома, как и вся страна, отмечала 60-летие И.В. Сталина. Праздник подпортила начавшаяся в конце ноября и отнюдь не победоносная для советской стороны война с Финляндией. Если бы не она, чествование вождя, конечно, прошло бы с несопоставимо большим размахом. Юбилей почти совпал с первыми после принятия 5 декабря 1936 года новой Конституции СССР (тогда её обычно называли Сталинской Конституцией) выборами в местные Советы, которые должны были состояться 24 декабря 1939 года.

6 мая 1937 года. Музыкальная школа Костромы. Инсценировка «За детство счастливое наше спасибо, родная страна!» Дети обращаются к плакату, на котором Сталин обнимает Гелю (Энгельсину) Маркизову, отец которой через год после встречи с вождём был расстрелян, а мать арестована.

 21 декабря в 17 часов в театре имени А. Н. Островского состоялось торжественное заседание партийного актива Костромы, посвящённое юбилею вождя. По установившейся традиции «под бурные, долго несмолкаемые аплодисменты» собрание избрало почётный президиум в составе членов Политбюро ЦК ВКП(б) во главе со Сталиным, а также товарищей Г. Димитрова и Эрнста Тельмана. Почётным председателем собрания под всё те же «долго несмолкаемые аплодисменты» был избран Сталин. «Овация длится продолжительное время. Из зала несутся возгласы, полные любви и безграничной преданности товарищу Сталину: “Да здравствует великий вождь, учитель и друг товарищ Сталин!”, “Да здравствует великий гений человечества, мудрый Сталин!”». Собравшиеся выслушали доклад «Жизнь и деятельность Иосифа Виссарионовича Сталина», который неоднократно прерывался приветствиями «в честь товарища Сталина и его верных соратников». «С огромным подъёмом собрание приняло приветственное письмо товарищу Сталину».

1940 год. Студенты Костромского текстильного института (ныне – Костромской технологический университет) выстроились на зелёном склоне Муравьёвки, образовав самое дорогое для советских людей имя.

 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Уже в августе 1941 года немецкая авиация начала бомбёжки Ярославля (напомним, что в то время Кострома и большая часть Костромского края входили в состав Ярославской области). В октябре 1941-го, обходя Москву с севера, немцы вплотную приблизились к границам Ярославской области, и наш край непосредственно ощутил на себе страшное дыхание войны. Немецкая авиация бомбила Ярославль, Рыбинск, Тутаев, Данилов и Любим. Вражеские самолеты появлялись над Костромой, Нерехтой и Галичем, их появление сопровождал жуткий вой сирен воздушной тревоги... В ночное время всполохи и зловещий гул бомбёжек областного центра были хорошо видны и слышны в Костроме и её окрестностях. Осенью 1941 года немцы многократно бомбили Буй – важнейший железнодорожный узел края.

 7 ноября 1941 года, когда немцы стояли уже в тридцати километрах от Москвы, на Красной площади столицы состоялся традиционный военный парад в честь 24-й годовщины Октябрьской революции. Нельзя не отдать должного Сталину, несмотря на огромный риск, – ведь немецкая авиация регулярно совершала налеты на Москву, – решившемуся на проведение парада.

 Сталин поднялся на трибуну ленинского Мавзолея в 8 часов. Как на Верховном Главнокомандующем, как ни на ком другом, на нём лежала огромная личная ответственность за то, что в 1941 году враг оказался у самых стен Москвы. Но в это утро, на трибуне Мавзолея, на фоне священных стен и башен Кремля, Сталин был национальным вождём, руководителем страны, ведущей борьбу не на жизнь, а на смерть. Он обратился к армии и всем гражданам СССР с небольшой речью, проникнутой уверенностью в нашей грядущей победе. Чеканя шаг под музыку оркестра, войска прошли мимо Мавзолея, мимо памятника Минину и Пожарскому, воздвигнутому некогда благодарной Россией в память об освобождении Москвы в пору Смутного времени. Фигуры великих предков словно провожали тех, кто возвращался на позиции, чтобы ценою своих жизней вновь спасти Москву...

 Значение самого факта парада 7 ноября и выступления на нём Сталина трудно переоценить. После страшных месяцев лета и осени, когда наша армия непрерывно отступала, люди поняли, что столицу не сдадут, что за неё будут сражаться до конца.

 Ровно через год – 7 ноября 1942 года, в разгар Сталинградской битвы, Сталин выступил с докладом на торжественном заседании Моссовета, посвящённом 25-й годовщине Октябрьской революции. Несколько дней спустя члены колхоза «Красный доброволец» Избердеевского района Тамбовской области «в ответ на доклад» вождя выступили с почином о сборе средств на строительство танковой колонны «Тамбовский колхозник». Почин этот, естественно, был организован «сверху», но, как и всегда, изображалось, что он идёт «снизу» – от широких колхозных масс. Пример тамбовцев, как писала в те дни «Правда», «воодушевил всех колхозников советской страны», и организованный обкомами партии сбор средств на строительство новых танковых колонн развернулся повсеместно. В начале декабря 1942 года члены колхоза «Восход» Ярославского района, поддержав почин тамбовцев, выступили с инициативой о сборе средств на танковую колонну своей области. Первоначально колонну предполагалось назвать по общему шаблону – «Ярославский колхозник», однако вскоре ей было решено дать другое имя. Во второй половине декабря группа колхозников из Сусанинского района обратилась в Ярославский обком ВКП(б) с письмом, – скорее всего, в самом обкоме и написанном, – в котором говорилось: «Великий патриот земли русской Иван Сусанин отдал свою жизнь за Родину. Следуя патриотическому почину тамбовских колхозников, мы, колхозники и колхозницы колхозов имени НКВД, имени Сталина, имени Фрунзе, имени Молотова, «Красное Знамя», имени Калинина и другие, Сусанинского района, собрав на строительство танковой колонны  900 тысяч, просим обком ВКП(б) присвоить ей имя народного героя нашего земляка Ивана Сусанина. Пусть танки с именем Ивана Сусанина беспощадно громят гитлеровских бандитов. Пусть имя Ивана Сусанина зовёт наших родных красных воинов вперёд, на разгром врага».

 Одновременно с этим письмом в газетах были опубликованы две телеграммы: одна – первого секретаря Ярославского обкома партии А.Н. Ларионова Сталину, гласившая: «Москва, ЦК ВКП(б), товарищу Сталину. Колхозники и колхозницы Ярославской области, по примеру тамбовских колхозников, в течение нескольких дней собрали 70 миллионов рублей на строительство танковой колонны и просят Вас, товарищ Сталин, присвоить танковой колонне Ярославских колхозников имя русского народного героя, ярославского земляка, Ивана Сусанина. Сбор средств продолжается», и вторая – ответ Верховного Главнокомандующего: «Передайте колхозникам и колхозницам Ярославской области, собравшим 70 миллионов рублей на строительство танковой колонны имени Ивана Сусанина, мой братский привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин».

 Таким образом, присвоение танковой колонне имени Сусанина было санкционировано на самом высоком уровне. Разумеется, по поводу сталинской телеграммы по всей области прошли митинги трудящихся, а обком и облисполком выступили со специальным обращением «Ко всем колхозникам и колхозницам, ко всем трудящимся Ярославской области», в котором говорилось: «Товарищи колхозники и колхозницы! В ответ на телеграмму товарища Сталина усилим сбор средств на строительство мощной танковой колонны ярославских колхозников имени Ивана Сусанина. Все колхозники и колхозницы нашей области должны стать активными участниками сбора средств на танковую колонну».

 В апреле 1943 года старший зоотехник находящегося вблизи Костромы племсовхоза «Караваево» С.И. Штейман передал в фонд обороны полученную им Сталинскую премию в сумме сто тысяч рублей, попросив в письме на имя Сталина, опубликованном во всех газетах, построить на эти деньги самолёт, назвав его именем народного героя Ивана Сусанина. В ответной телеграмме Сталина ему говорилось: «Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Станислав Иванович, за Вашу заботу о воздушных силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. И. Сталин». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 августа 1944 года произошло образование Костромской области – фактически восстановление Костромской губернии*. Разумеется, этот указ был принят с санкции Сталина.

 * Костромская губерния подверглась упразднению в 1929 году, когда её территория вместе с бывшими Ярославской, Владимирской и Иваново-Вознесенской губерниями вошла в состав огромной Ивановской промышленной области (ИПО). В 1936 году из состава ИПО была выделена Ярославская область, в которую входила большая часть бывших Ярославской и Костромской губерний. В 1944 году из Ярославской области выделилась Костромская область, при этом к ней отошел ряд районов из состава Ивановской и Горьковской областей, ранее входивших в Костромскую губернию.

 Победа в Великой Отечественной войне вознесла имя Сталина на недосягаемую высоту.

 А.Т. Твардовский позднее писал об этом времени:

Салют!
И снова пятилетка.
И всё тесней лучам в венце.

 До войны в Костроме не было крупных памятников Сталину. Они появились в нашем городе в первые послевоенные годы.

 В 1949 году Сталину официально исполнялось 70 лет. Как и вся страна, Кострома участвовала во «Всенародном социалистическом соревновании в честь 70-летия товарища И. В. Сталина».

 В преддверии юбилея в Костроме было решено установить как бы главный памятник вождю в Костромской области. Выбор места для него пал на тот же Парк культуры и отдыха имени В.И. Ленина, где с 1928 года находился памятник Ленину. В конце августа 1949 года памятник Сталину был установлен у главного входа в парк со стороны улицы Чайковского*.

 * До революции эта небольшая улица называлась Ильинская (костромичи её обычно именовали Ильинкой). Такое название она получила по церкви Ильи Пророка, полуразрушенная часть здания которой сохранилась доныне (ул. Советская, д. 4). После революции это «религиозное» название, конечно, не имело шансов уцелеть. Вначале улицу переименовали в Бульварную, а в 1940 году, когда в СССР отмечалось 100-летие со дня рождения П. И. Чайковского, старинной Ильинке присвоили имя великого композитора.

 Памятник представлял собой стоящего Сталина, одетого в полувоенный китель, в сапогах и с какими-то бумагами в левой руке. Примечательно, что фигура Сталина стояла спиной к Ленину, который со своего высокого постамента указывал рукой в спину своему преемнику. Обычно, когда рядом ставили памятники Ленину и Сталину, они смотрели друг на друга. Однако в условиях костромского парка если бы Сталина поместили лицом к Ильичу, то он встал бы спиной к главному входу в парк. Поэтому вождей и пришлось выстроить как бы в затылок друг другу.

Начало 50-х годов ХХ века. Памятники Сталина и Ленину в Парке культуры и отдыха имени В.И. Ленина. В нише памятника Ленину – большой портрет Сталина.

 В номере от 28 августа 1949 года «Северная правда» поместила фотографию памятника с подписью: «В Костромском парке культуры и отдыха установлена скульптура Иосифа Виссарионовича Сталина». Как ни странно, ничего не сообщалось о торжественном открытии памятника, о произнесённых речах и т.п.

 С появлением второго языческого идола сакральное, священное значение Парка культуры и отдыха имени В.И. Ленина возросло многократно. Идол Сталина также требовал себе жертв (об этом чуть ниже).

 В день 70-летия Сталина, 21 декабря 1949 года, в Костроме в театре имени А.Н. Островского состоялось торжественное заседание обкома и горкома партии, облисполкома и горисполкома, областного совета профсоюзов, обкома и горкома комсомола. Заседание открыл председатель облисполкома А.В. Куртов (первый секретарь обкома И.С. Кузнецов во главе делегации области находился на торжествах в Москве). Под бурные и продолжительные аплодисменты был избран почётный президиум во главе со Сталиным. С большим подъёмом участники заседания приняли приветственное письмо «великому вождю советского народа».

 Другой памятник – скульптура «В.И. Ленин и И.В. Сталин» – был установлен на Советской площади Костромы через два года, в 1951 году.

50-е годы. Сквер на Советской площади. В его центре – скульптура «В.И. Ленин и И.В. Сталин». Вид с крыши Красных рядов. Фото Г.П. Белякова.

 Советская (до 1918 года – Воскресенская) площадь – старейшая площадь Костромы. Она появилась, скорее всего, в начале XV века, когда в районе современного парка был построен второй Костромской кремль. По-видимому, с того же времени площадь называлась Воскресенской – по стоящей на ней церкви Воскресения Христова. Учитывая положение церкви и её посвящение, можно уверенно полагать, что она (как, например, и храм Василия Блаженного в Москве на Красной площади) являлась памятником какому-то военному эпизоду в истории Костромы. В XVIII веке деревянную церковь сменили два каменных храма – Воскресенский и Георгиевский, которые в течение последующих полутора веков определяли собой архитектурный облик площади. К первой Октябрьской годовщине Воскресенскую площадь переименовали в Советскую, а в начале 20-х годов оба храма на ней были закрыты. 5 ноября 1927 года – в канун 10-летия Великого Октября – в Георгиевском храме открылся так называемый Дом обороны, находившийся в ведении ОСОАВИАХИМа. В Воскресенской церкви тогда же устроили настоящую газовую камеру, куда запускали людей в противогазах65. В период «великого перелома», когда антирелигиозная нетерпимость достигла своего пика, здания давно закрытых храмов на площади решили снести. Первым, весной 1930 года, был разрушен Воскресенский храм. К празднику 1 Мая от него не осталось уже и следа. К 1932 году эту же участь разделил и Георгиевский храм.

Август 1953 года. Пионеры-юннаты ухаживают за цветником возле памятника Ленину и Сталину на Советской площади. На заднем плане из-за Красных рядов выглядывает обезглавленная и лишённая колокольни церковь Спаса в рядах.

«Два сокола ясных вели разговоры…» Памятник В.И. Ленину и И.В. Сталину на Советской площади. Фото 50-х годов XX века.

 Данная скульптурная группа являлась как бы иллюстрацией к популярной песне тех лет на слова М. Исаковского «Два сокола», в которой говорилось:

На дубу зелёном,
Да над тем простором,
Два сокола ясных
Вели разговоры.
А соколов этих
Люди все знали:
Первый сокол – Ленин,
Второй сокол – Сталин.
Ой, как первый сокол
Со вторым прощался,
Он с предсмертным словом
К другу обращался:
«Сокол ты мой сизый, –
Час пришел расстаться, –
Все труды, заботы
На тебя ложатся».
А другой ответил:
«Позабудь тревоги:
Мы тебе клянемся –
Не свернём с дороги!»
И сдержал он клятву,
Клятву боевую:
Сделал он счастливой
Всю страну родную.

 Нам не удалось найти сведений о точном времени появления в Костроме ещё одного памятника Сталину, который стоял возле железнодорожного вокзала. По воспоминаниям старожилов, он возник здесь на рубеже 40-х и 50-х годов: или в 1949 году – к юбилею вождя, или в самом начале 50-х годов. Памятник Сталину стоял напротив здания вокзала посредине Привокзальной площади, так что вождь как бы встречал всех приезжавших в город.

50-е годы. Памятник Сталину у железнодорожного вокзала Костромы. Вождь встречает всех приезжающих в город.

 Данная скульптура также являлась типовой. Она, как и бесчисленное множество подобных ей, вела своё происхождение от грандиозных сталинских монументов скульптора С.Д. Меркурова, которые в конце 30-х годов появились в Москве на ВСХВ (позднейшей ВДНХ) и в Дубне, в том месте, где канал Москва – Волга соединялся с Волгой. Стоящий Сталин – в расстёгнутой шинели, с правой рукой, заложенной за борт кителя, был как бы погружён в высокую думу и в то же время с чувством удовлетворения взирал на расцветшую под его руководством советскую страну.

 В марте 1952 года Кострома впервые в советское время отметила юбилей – 800 лет со дня основания (после того, как в 1947 году отпраздновала своё 800-летие Москва, в жизнь страны вернулся обычай отмечать юбилеи древних городов). Разумеется, вспоминая многовековую историю Костромы, в числе главных её событий называли приветствие, присланное Сталиным в 1928 году. 16 марта 1952 года, в день, когда официально праздновалось 800-летие города, в передовице «Северной правды» говорилось: «С этими словами сталинского привета живут и работают костромичи. С этими словами они вместе со всем советским народом боролись за досрочное выполнение сталинских пятилеток, мужественно бились против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны, неутомимо трудятся в послевоенное время, внося свой вклад в дело строительства коммунизма, в дело мира во всём мире». В том же 1952 году в Костроме появился проспект Сталина (современный проспект Мира). Предыстория его возникновения такова. Если улицы Ленина и Троцкого* появились в Костроме уже в 1918 году – к первой Октябрьской годовщине (в честь вождей революции были переименованы Еленинская и Ново-Троицкая улицы), то улица Сталина в Костроме возникла лишь спустя семь лет. 2 марта 1925 года Костромской горисполком (скорее всего, по распоряжению губкома партии) переименовал в честь Генерального секретаря ЦК ВКП(б) окраинную Лазаревскую улицу**. Одно это ясно показывает, как невысок ещё был рейтинг Сталина в стране к началу 1925 года.

 В 1934 году один из костромичей возмущался тем, что «имя великого вождя дали наиболее захолустной улице». Наверняка руководство Костромы хорошо понимало, что с выбором улицы, удостоенной чести носить имя Сталина, получилось не очень удачно. Однако и исправить данную ошибку было не так-то просто. Ведь для этого требовалось присвоить имя Сталина какой-то центральной улице, а бывшую Лазаревскую, во избежание неизбежной путаницы, как-то снова переименовать. Здесь вставали две трудности. Во-первых, все наиболее «приличные» центральные улицы после революции уже получили названия, посягать на которые было нельзя (ул. Советская, ул. Ленина, ул. Свердлова и др.). Во-вторых, – и это, наверное, являлось главным, – как решиться переименовать (хотя бы и с самыми лучшими намерениями) улицу Сталина! Да и в честь чего или кого можно было её переименовать? На решение этой дилеммы отважились лишь в начале 50-х годов.

 * Улица Троцкого исчезла в Костроме в апреле 1929 года, вскоре после того, как 10 февраля того же года сам Л. Д. Троцкий был выслан за пределы СССР. В начале апреля 1929 года в Костроме развернулась короткая, но шумная кампания за переименование этой улицы. С поразительной быстротой, «исполняя пожелания рабочих, неоднократно высказываемые ими на общих собраниях», горсовет постановил «переименовать улицу Троцкого в улицу Козуева»70. Напомним, что К. Н. Козуев (1887 – 1907 гг.) – революционер-боевик, убивший нескольких сотрудников полиции и повешенный на окраине Костромы в 1907 году.

 ** Лазаревская улица (современная ул. Ивана Сусанина) называлась так, потому что вела к находящемуся на окраине города Лазаревскому кладбищу.

 Осенью 1952 года, незадолго до открытия XIX съезда партии, в Костроме произошла своеобразная рокировка. В честь вождя переименовали улицу Луначарского* (так с 1918 года называлась Павловская – одна из центральных улиц города). Причём с переименованием изменился и её статус: она была повышена до проспекта, став проспектом Сталина. Одновременно улицу Сталина переименовали в улицу Ивана Сусанина.

 * Улица Павловская стала улицей Луначарского, видимо, не случайно. В 1918 году к первой Октябрьской годовщине в Костроме был открыт Рабоче-крестьянский университет, главное здание которого – бывшее Дворянское собрание, находилось на этой улице, в связи с чем её и переименовали в честь наркома просвещения РСФСР А. В. Луначарского.

 К сожалению, точная дата одновременного переименования улицы Луначарского в проспект Сталина и улицы Сталина в улицу Ивана Сусанина нам неизвестна. Документов горисполкома на этот счёт после пожара в областном архиве в 1982 году не сохранилось. Поскольку новые названия улиц встречаются в объявлениях в «Северной правде» начиная с 10-х чисел октября 1952 года, можно уверенно полагать, что переименование произошло или в конце сентября, или в самых первых числах октября, в канун XIX съезда партии, начавшего свою работу 5 октября 1952 года.

 Наверное, в руководстве долго думали о том, какое новое название дать улице Сталина. Улица Ленина уже имелась. Присвоить ей имя кого-то из ближайших соратников вождя – Молотова или Маленкова – являлось политически рискованным. В конце концов нашли вариант, подходящий по всем статьям, – улица Ивана Сусанина. Народный русский герой был сочтён фигурой, достойной заменить собой вождя всего прогрессивного человечества.

 Поразительно, но о том, что одна из центральных улиц Костромы стала проспектом Сталина, «Северная правда» своих читателей не проинформировала. Причины этого понять несложно. Видимо, в руководстве так и не придумали, как и какими словами уведомить граждан о том, что в городе исчезли улицы Сталина и Луначарского. Всё-таки первый советский нарком просвещения по-прежнему считался культовой фигурой, он не был ни репрессирован, ни разоблачён за что-нибудь посмертно, как некоторые представители ленинской гвардии (а только в таких случаях все названия в их честь отправлялись на свалку истории). Переименование произошло негласно, костромичей поставили уже перед свершившимся фактом. Спросить же мнение жителей обеих переименованных улиц, разумеется, никому не пришло и в голову.

 Весь конец 1952 года в Костроме, как и во всём Советском Союзе, прошёл под знаком приближающегося XIX съезда ВКП(б). 22 сентября 1952 года на IV Костромской областной партийной конференции прошли выборы делегатов съезда. Первыми делегатами, – разумеется, под бурные и продолжительные аплодисменты – конференция избрала товарищей И.В. Сталина, Г.М. Маленкова и В.М. Молотова (конечно, данное избрание носило символический, ритуальный характер, подобно тому, как на выборах во все Советы не ниже областных Сталин и члены Политбюро повсеместно выдвигались автоматически). Реальными делегатами было избрано семь человек: первый секретарь обкома партии А.И. Марфин, председатель облисполкома Г.В. Хорьков, первый секретарь Костромского горкома партии А.В. Задвижкин, первый секретарь Костромского райкома партии А.Н. Марков, первый секретарь Костромского обкома ВЛКСМ В.И. Куликов, секретарь парткома льнокомбината им. В.И. Ленина З.П. Волгина и председатель колхоза «XII Октябрь» Герой Социалистического Труда П.А. Малинина.

 XIX съезд партии открылся в Москве в Большом Кремлёвском дворце 5 октября 1952 года. Вопреки традиции, Отчётный доклад ЦК сделал не Сталин, а секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков. Сталин же выступил с небольшим заключительным словом лишь 14 октября, в последний день съезда. И в стране, и в мире это расценили как свидетельство ухудшающего физического состояния вождя. Выступление же с Отчётным докладом Г.М. Маленкова заставило видеть в нём наиболее вероятного преемника Сталина.

 Незадолго до открытия съезда газеты опубликовали работу Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Великий гений человечества редко баловал публику научными трудами, и поэтому шум из-за этой небольшой брошюры, пожалуй, превзошёл даже всесоюзную шумиху по поводу вышедшей в 1950 году другой печально знаменитой брошюры «Марксизм и вопросы языкознания». «Экономические проблемы» сразу были объявлены классическим и гениальным трудом, очередным вкладом вождя в сокровищницу марксизма-ленинизма.

 7 ноября 1952 года в Костроме состоялась традиционная демонстрация в честь 35-й годовщины Великого Октября. Колонны трудящихся шли перед трибуной на Советской площади, над которой высился исполинский портрет стоящего Сталина в фуражке и шинели с маршальскими звёздами на погонах. Как и всегда, первыми прошли школьники с плакатом «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». После школьников проехал грузовик, на котором группа артистов областного драмтеатра имени А.Н. Островского представляла финальную сцену из спектакля «Семья»*, посвящённого юности Владимира Ульянова: под красным знаменем, в окружении соратников лысый Ленин (актёр Г.И. Карякин) стоял, классическим жестом устремив вперёд правую руку (присутствующие на площади встретили появление вождя Октября аплодисментами). Затем в течение полутора часов шли колонны трудящихся города. Колонны несли бесчисленные портреты Ленина и Сталина, лозунги, призывающие претворить в жизнь исторические решения XIX съезда партии, стенды с рапортами о производственных успехах. Колонна Костромского педагогического института прошла с огромным макетом книги «И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР». Как и всегда, над площадью раздавались возгласы: «Да здравствует родная Коммунистическая партия! Да здравствует родное Советское правительство! Пусть здравствует и живёт долгие, долгие годы великий Сталин!».

 * Спектакль «Семья» по пьесе И. Попова являлся трудовым подарком коллектива театра XIX съезду ВКП(б).