ПЕРВЫЙ ТОВАРНО-ПАССАЖИРСКИЙ ПАРОХОД "КОСТРОМА" (Бывший "Mikado")

 Водоизмещение 6182 т

 Вместимость 3034 брт / 2157 нрт

 Размеры 113,29 x 10,97 x 8,08 / 7,32 м

 Главные механизмы 1 вертикальная 2-цилиндровая

 ПМ двойного расширения,

 2 цилиндрических котла

 Мощность 2500 инд. л. с. / 400 нар. л. с.

 Скорость хода 12,0 уз

 Число пассажиров 20 (I), 38 (II), 500 (III) чел

 Вооружение 2—152-мм, 4 — 107-мм

 Первоначальная стоимость 668 092 руб.

Владивосток. 7-го июня. Пароход «Кострома» лежит на левом боку; мачты сломаны, трюмы и машины залиты по палубу водой. Водолазы нашли трещины по правому и левому бортам, много заклепок выскочило и из парохода вымывает много зерна; все вертикальные швы потеряли связи; пароход вошел в грунт на три фута, трещины имеют вид разрывов. По мнению сведущих людей, спасение парохода невозможно.

Миролюбов И.П. Восемь лет на Сахалине. – СПб: Типография А.С. Суворина, Эртелев пер., д. 13., 1901. – 287 с. - С. 162-165.

Камень Опасности – голый каменистый островок – лежит среди пролива Лаперуза, т.е. там, где разделяются две империи и соединяются два моря – Охотское и Японское. В туманную погоду он действительно очень опасен для мореплавателей, потому что от него на далекое разстояние тянутся подводные рифы. Впрочем, его нельзя назвать голым. Он всегда покрыт безчисленным множеством огромных сивучей, котиков и разных других тюленей, которые служат своими криками предупреждающей сиреной об опасности.

Недалеко от этого островка было место гибели парохода Добровольного флота «Кострома» в 1887 году. Натолкнула его сюда не буря, а туман – это страшилище сахалинских берегов. Пароход шел с ссыльнокаторжными в Александровский пост. Погода была тихая, слегка туманная. Наступил вечер. Случившийся на пароходе священник спустился в трюм к каторжным на молитву. Только что сотни две голосов затянули «Отче наш», как послышался удар парохода о камень, и машина остановилась. Мгновенно священник выскочил на палубу. Люк закрыли. Каторжные, смутно предчувствуя что-то недоброе, стали прислушиваться. На палубе безпокойная топотня и резкие крики командующих офицеров. Разсмотреть что-либо  через иллюминатор нельзя было: вчерашния сумерки и сгустившийся туман скрывали берега острова. Арестанты стали вслух делать догадки, что пароход пробил себе днище и потому должен пойти ко дну. Некоторые пробовали кричать, чтобы открыли люк и выпустили их на палубу. Но на верху было не до каторжных. Там еще не знали, в каком положении находится пароход, а следовательно – и их жизнь.

И об арестантах в это время. конечно, меньше всего заботились. Важно, чтобы они не выходили на палубу и не произвели смуты. Люди закрыты, и с этой стороны администрация парохода была покойна. Но если была надежда на спасение у свободных людей на палубе, то у запертых арестантов она совершенно исчезала.

- Отворите! Отворите! – кричали они все сильнее и сильнее.

Некоторые в безсильной ярости потрясали толстую железную решетку, отделяющую их от узенькаго коридора, ведущаго к выходному трапу. Наступившая тьма еще более увеличивала ужас этой тесной толпы людей.

Вдруг раздался резкий пронзительный крик:

- Вода! Тонем!

И сразу пронесся ужасный вой плачущих арестантов. В самом деле, хлынувшая вода в пробитое днище дошла до арестантскаго трюма и с каждым мгновением подымалась все выше и выше. У всех мелькнуло в сознании, что еще несколько минут и пароход погрузится в воду. Адския вопли, истерическия рыдания и отчаянные крики, сопровождаемые громкими ударами в верхнюю палубу, наполняли эту страшную тьму. В тесноте люди метались по воде из угла в угол, давя друг друга.

 - Отворите! Отворите! – все еще слышалось среди этого хаоса. Большинство прощались с земной жизнью и горячо молились. Некоторые делали петли, чтобы повеситься и сразу покончить свои муки. Только небольшая кучка политических ссыльных сбилась в одно место и безмолвствовала.

Наконец на верху определилось положение парохода: получив пробоину, он основательно сел на камень, имея впереди и позади себя достаточную глубину, чтобы погрузиться на дно морское вместе с трубою. Все медленно благодарили судьбу, что они застряли на камне, а не проскочили через этого виновника их несчастия. Сейчас же на шлюпке послали офицера по направлению к берегу. К счастью, он оказался довольно близко. Когда об этом узнали на «Костроме», все вздохнули свободно: спасение обеспечено.

Пришло время вспомнить и о несчастных арестантах. К их радости открылся люк, показался свет огня, и властный голос объявил им, что бояться больше нечего: пароход крепко засел на камне, и вода в трюме вше не поднимется. Арестантам приказано было не кричать и не шуметь, а для большаго успокоения пригрозили им в случае непослушания задушить их горячим паро из трубы, специально проведенной на такой случай в арестантском отделении.

Все стали заверять о своей покорности и обещались вести себя смирно, как овцы… И в самом деле. Когда командир распорядился перевозить все необходимое и ценное на берег, арестанты оказали удивительное усердие, помогая матросам до тех пор, пока пароход не покинули на произвол ненасытным волнам.

Чтобы закончить описание этого печальнаго события, упомяну еще о грустном эпизоде наказания одного из интеллигентных арестантов за то, что он, очутившись первый раз в своей жизни на берегу моря, осмелился несколько отделиться от лагеря для сбора раковин. (Этот несчастный молодой человек, помучившись некоторое время после такого нравственнаго унижения, безследно исчез на Сахалине). Как будто нужна была жертва с пролитием крови за спасение экипажа парохода и 235 человек каторжных…

Познер М.В. Исторический обзор правительственных мероприятий для развития русскаго торговаго мореходства. – СПб: Типография В. Киршбаума, д. М-ва Финансов, 1895. - С. 359.

Убыток от потери парохода «Кострома» - 573 205 руб.