ВЕЖЛИВОСТЬ, ОБХОДИТЕЛЬНОСТЬ И ВЫДЕРЖАННОСТЬ ...

                                   Лариса Ковалева

ВЕЖЛИВОСТЬ, ОБХОДИТЕЛЬНОСТЬ И ВЫДЕРЖАННОСТЬ ...

(из инструкции чинам отряда секретной охраны по охране их императорских величеств во время высочайших путешествий и пребываний вне мест постоянных резиденций)

  В апреле 1913 г. в губернском городе Костроме было открыто новое учреждение – Временное бюро по регистрации населения, осмотру владений и технических сооружений по путям высочайшего проезда и местам посещения в г. Костроме (регистрационное бюро), созданное для обеспечения безопасности гостей, прибывающих на празднование 300-летия восшествия на престол Михаила Федоровича Романова, в особенности, членов царской семьи и высокопоставленных чиновников. Для Костромы размах предстоящих торжеств, как и меры охраны, были небывалыми.

  Возглавил Временное регистрационное бюро подполковник Отдельного корпуса жандармов Александр Александрович Крякин. Первоначально штат бюро состоял из 30-ти человек, среди которых были представители Отдельного корпуса жандармов: штабс-ротмистр Э.А. Эрастов (помощник заведующего бюро), подполковник П.А. Иванов, ротмистры Д.И. Кумсков, Н.Н. Белоусов, Г.Г. Фридман, А.А. Милохин, Л.Ф. Крушинский, И.А. Ежов (председатель технической комиссии), агенты секретной охраны – дворцовые агенты, полицейские надзиратели и унтер-офицеры санк-петербургской полиции, писцы-машинисты санкт-петербургского регистрационного отдела, полицейские урядники. Спустя некоторое время количество сотрудников Временного Костромского регистрационного бюро выросло до 52-х человек¹.

  Часть сотрудников бюро прибыла из столицы. Урядники и стражники прикомандировывалась из полицейских частей Костромы и уездов Костромской губернии. Им выдавались удостоверения: «Городовой 2-й полицейской части знак № 65 – Матвей Ксендз с 18 сего апреля до 22 мая с.г. откомандирован во Временное Костромское регистрационное бюро для разноски почты. Верно: секретарь Костромского городского полицейского управления»².

  Первое приказание заведующего бюро подполковника Крякина датировано 13 апреля 1913 г. Совершенно секретная инструкция, разъясняющая цель и назначение регистрационного бюро, порядок регистрационной работы, обязанности районных чинов полиции, обязанности специальных технических комиссий и постов, расположенных у электротехнических сооружений, колодцев и проходимых водостоков была утверждена костромским губернатором, Двора его императорского величества камергером П.П. Стремоуховым 14 апреля. Впоследствии были изданы еще не одна инструкция или обязательное постановление о порядке производства работ по регистрации населения.

  Целью создания регистрационного бюро в Костроме была проверка личности, благонадежности, документов костромичей, проживающих на линии высочайшего проезда, и прибывающих, «хотя бы на самое короткое время», в город гостей.

Маршруты следования высочайших особ были определены и утверждены задолго до торжеств. Город был поделен на районы, в каждый из которых был назначен полицейский чин, находящийся в распоряжении Временного регистрационного бюро.

  Каждый, кто проживал или имел доступ в здания, расположенные по маршруту следования высочайших особ должен был иметь прописку адресного стола, каждый подлежал личному опросу. Домовладельцы, арендаторы домов, содержатели гостиниц, меблированных комнат и т.п. обязаны были вести книги для записи проживающих. О каждом вновь прибывающем немедленно сообщалось в полицию³.

  Обязательно проверялась политическая благонадежность, для чего делались запросы в учреждения полиции и жандармерии, охранные отделения. Исключения могли составить лишь лица «известные своим служебным или общественным положением, политическая благонадежность коих вне сомнения»⁴. Чаще, в ответах сообщалось об отсутствии информации о запрашиваемом лице. Но были получены и письма подобного содержания: «Из числа лиц, поименованных в запросе Вашем за № 185 по делам отделения известны: 1) студент Института инженеров путей сообщения Николай Николаев Смирнов, который в 1908 г. был замечен в сношении с лицом, принадлежавшим к местной организации партии социалистов революционеров, но имело ли это сношение преступный характер не установлено; 2) слушательница Бестужевских курсов, дочь действительного статского советника Вера Николаева Смирнова в ночь на 7 февраля 1906 г. была обыскана и арестована в ликвидацию лиц, принадлежавших к местной организации социалистов-революционеров, в виду сношения ее с одним из членов означенной партии, но затем из-под стражи была освобождена. (...)⁵». Приведена цитата из сообщения Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в Санкт-Петербурге начальнику Костромского губернского жандармского управления.

  Приказанием подполковника Крякина господам председателям районных комиссий предписывалось при регистрации населения особое внимание обращать на «алкоголиков, слабоумных, явно сумасшедших и лиц, которые будут интересоваться, как можно обратиться с прошением к государю императору, имея ввиду, что алкоголики не должны быть пропущены на линию проезда, слабоумные и сумасшедшие должны быть переданы родственникам или в соответствующие больницы, а о лицах, кои подозреваются в возможности подать прошение, должно быть сообщено чинам местной полиции»⁶.

  Все помещения, находящиеся на линии проезда царственных гостей были тщательно осмотрены. Особенно внимательно следовало отнестись к владельцам лавок, торговых заведений, пивных или аптек открытых незадолго до предполагаемых торжеств, которые неизвестны местному населению или недавно прибыли.

  Регистрационное бюро работало ежедневно, не исключая праздничных воскресных дней. Присутствие начиналось в 8 часов утра и продолжалось до 3 часов дня. Затем следовал перерыв, и вновь работа с 7 вечера до полуночи. В случае необходимости продолжительность рабочего времени могла быть увеличена. Дважды в неделю, в среду и в воскресенье, председатели районных комиссий делали сообщения о ходе работы по осмотру владений, расположенных по маршрутам следования высочайших особ.

  Прикомандированные канцеляристы и жандармские унтер-офицеры проживали в квартире при бюро. В приказании подполковника Крякина от 14 апреля 1913 г. особо отмечалось «о необходимости безукоризненного их поведения и недопущения ими в свою квартиру каких бы то ни было посторонних лиц»⁷.

  Выполнение регистрационной работы могло было быть проведено лишь при условии «поддержания добрых отношений с домовой администрацией, а также и с населением, для чего необходимо полное проявление вежливости, служебного такта (...) и, в то же время, деликатной настойчивости и безупречного личного поведения» сотрудника регистрационного бюро⁸. Предлагалось проводить регистрационную работу, ни коим образом не стесняя население, «не вызывая претензий, а тем более раздражения и жалоб со стороны населения».

  Каждый районный чин полиции должен был составить подробное описание своего района: перечислить названия улиц, переулков, номера домов и пр. Необходимо было обойти каждый дом и имена всех проживающих занести в домовую выписку. Те же имена впоследствии заносились в алфавитную книгу. С каждым необходимо было побеседовать лично, при условии достижения опрашиваемым 16-летнего возраста. За детей ответственность несли их родители или лица, их заменяющие. Домовые выписки составлялись на бланках белого цвета.

  Кроме того, составлялись списки лиц, которые могут прибыть в ту или иную квартиру во время приезда высочайших особ. Все квартиры, окна которых выходили на линии проезда царского поезда были задолго до середины мая заняты и места возле окон раскуплены. Вот, например, как выглядел «Список лиц, коих желательно допустить в квартиру № 1, принадлежащую Сергееву Павлу Ивановичу, в доме № 15 собственной Сергеева по Ильинской улице во время проезда ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА»: «№ 1. Сколозубов Василий Николаевич, костромской купец, Сколозубова Елизавета Ивановна, жена костромского купца, Сколозубова Елизавета, Сколозубов Николай. Проживает по бессрочной паспортной книжке, выданной Костромским городским полицейским управлением в 1904 г. 14 февраля. Все родились в Костроме, где и сейчас проживают на Русиной улице в собственном доме Сколозубова за № 16. Сведений (о неблагонадежности – Л.К.) нет. Все вышепоименованные лица лично мне известны и за благонадежность их я ручаюсь: почетный гражданин Павел Иванов Сергеев»⁹.

  Листки на приходящих в дом, расположенный по линии проезда, составлялись на бумаге желтого цвета.

  При личном опросе обязательно изучался паспорт. Полицейский чин должен был удостовериться, «насколько данные, указанные в паспорте, соответствуют действительному положению опрашиваемого лица, его профессии, занимаемой им квартиры, обстановке последней и проч.»¹⁰. Все сомнительные паспорта доставлялись местной полиции или заведующему регистрационным бюро для последующей проверки.

  Кроме того, каждый опрашиваемый должен был назвать имя костромича, который мог бы удостоверить его личность. После этого проводился опрос названных лиц, о чем делалась отметка в документе, который удостоверялся собственноручной подписью проверяющего. В случае отсутствия у человека знакомых жителей Костромы, полицейские чины направляли запросы по последнему месту его (или её) жительства.

  Если возникали сомнения в благонадежности кого-либо, составлялась дополнительная домовая выписка на бланке розового цвета.

 На людей с двойной фамилией инструкция предписывала составлять две выписки: «например, регистрируется сперва на одном листке Иванов-Петровский, а на другом, Петровский-Иванов»¹¹. По два листка составляли на женщин, вышедших замуж менее чем за 5 лет до 1913 г. В один вписывалась девичья фамилия, в другой замужняя. Если же был второй брак, количество листков увеличивалось.

  За лицами, чьи имена были занесены в бланки розового цвета устанавливалось постоянное наблюдение, так что полицейский чин регистрационного бюро обязан был всех вызывающих подозрение знать в лицо. Чтобы такое наблюдение было эффективным, желательно было «приобретать доверенных лиц среди жильцов, прислуги и т.п.». Обо всех неблагонадежных сообщалось, кроме того, чинам секретной охраны. Околоточным надзирателям были выданы блокноты, где они вели списки подозрительных с их адресами и приметами. В эти же блокноты записывались имена и адреса доверенных лиц, пункты с телефонами, дома с проходными дворами и другие необходимые сведения.

  Если бы при проверке документов обнаружилось лицо «безусловно политически неблагонадежное или примыкающее к преступным организациям и партиям», таких лиц предписывалось «задерживать в месте его обнаружения впредь до распоряжения начальника Костромского губернского жандармского управления, которому немедля доносить о таком задержании по телефону»¹².

  Рано утром в день высочайшего приезда все владения, расположенные по маршрутам следования вновь осматривались, в квартиры, выходящие окнами на линию проезда допускались только лица, имеющие необходимые пропуска (билеты).

  Во время проведения регистрации у жителей могли возникнуть какие-либо вопросы. Сотрудник полиции ссылался на обязательное постановление губернатора, «отнюдь не вступая в лишние разговоры и даже не намекая как о цели регистрации, так и тех неблагоприятных сведениях, которые имеются о регистрируемом лице»¹³.

  Составлены были списки лиц, приходящих на службу в учреждения, находящиеся по линиям проезда. Вот, например, «Список лиц, приходящих на службу в Мануфактурный магазин в Гостином дворе, принадлежащий Беклемешеву Василию Федоровичу»: «Беклемешев Василий Федорович, костромской купец, служит 15 лет. Беклемешев Николай Федорович, мещанин г. Костромы, служит 15 лет. Листок написан 7 мая 1913 г.»¹⁴.

  Всего в городе были созданы 6 комиссий, которые описали 212 владений, в которых постоянно проживал 7301 человек, Гостиный ряд, Мучные ряды, приходящих было 11345, кроме того, по фасаду Ипатьевской слободки могло разместиться около 1000 человек, и не были учтены посетители губернской земской выставки¹⁵.

  Обязательным постановлением костромского губернатора Стремоухова от 20 апреля 1913 г. жителям Костромы воспрещалось хранить огнестрельное оружие без особого на то разрешения, ношение кинжалов, финских ножей, рогаток, кастетов, тростей с клинками и прочего. Воспрещались самовольные собрания и сходбища, уличные демонстрации, пение революционных песен, дерзкие выходки против чинов военных и полиции, сбор денег или вещей на цели противные государственному порядку, продажа безпатентной торговли спиртными напитками¹⁶.

  Поскольку царственные гости прибывали на пароходах, следующих по Волге, 20 апреля 1913 г. было издано «Обязательное постановление для жителей г. Костромы и Костромской губернии о пользовании лодками на реках Волге и Костроме». Воспрещалось «а) при катании на лодках подъезжать близко к проходящим пароходам, пересекать их курс, перерезать в близком расстоянии по их уходе производимое ими волнение, цепляться за буксиры, и вообще, допускать действия, нарушающие покойный ход больших судов и представляющие сами по себе опасность для находящихся в лодке; б) распивать на лодках горячительные напитки и петь (...) громко и несдержанно песни; в) сдавать лодки малолетним без взрослого сопровожатого, а равно лицам, находящимся в нетрезвом состоянии»¹⁷. На бортах лодок должно было быть написано название лодки или прикреплен номер, выдаваемый местной полицией (за счет владельцев лодок) размером не менее 8 вершков. Владельцы лодок не должны были сдавать их в аренду незнакомым людям. За нарушение предусматривался весьма внушительный штраф в размере 500 руб. или арест до 3 месяцев.

  Сотрудниками технической комиссии временного регистрационного бюро были осмотрены все здания и сооружения, расположенные по маршрутам Высочайшего следования. Осмотр проводился для устранения возможности использовать то или иное сооружение в преступных целях. Особенно тщательно изучались трансформаторные помещения, электрические станции и телефонные колодцы, после чего они запирались, пломбировались, а пломбы сдавались под охрану костромской полиции.

  Работа шла не только на поверхности, но и под землей. Водосточные каналы большого сечения охранялись подземными постами, имеющими связь с городовыми, находящимися снаружи¹⁸. Подземный пост освещался фонарем. В случае наполнения трубы сточной водой постовой мог подняться на поверхность, но при первой же возможности, спуститься обратно. Никто, кроме постового в водосточную трубу не должен был попасть. В случае появления постороннего постовой должен был задержать его, в случае необходимости применяя огнестрельное оружие. Снаружи над колодцем располагался еще один пост и очередная смена внутреннего поста (подчасок). К колодцу постовой мог пропустить очень ограниченный круг лиц¹⁹.

  После осмотра объектов составлялись акты осмотра и планы местности. Вот, например, что было записано в акте осмотра Дома № 7, находящегося в 4 участке первой части по Павловской улице, принадлежащего Костромской городской управе. Осмотр производили помощник пристава 1-й части г. Костромы Г. Беляев, член Костромской городской управы Морозов и агент дворцовой охраны Никитин. Осмотрено было: «трёхъярусное здание театра (каменное и двухэтажный каменный дом Константиновского городского училища. Двор не проходной, но забор во владения костромского дворянства совершенно развалился. Театр в 3 этажа с 6 площадками, балконами при пожарных лестницах, парадный подъезд один. Подвальные помещения под театром заняты декорациями, помещением для сторожа и отоплением. Чердачные помещения на театре два, заняты складом бутафории, а над училищем одно для сушки белья. На чердаках в театре 6 окон слуховых, а в училище – 2. На улицу выходит только здание театра. Канав нет, есть поглощающий колодец, выгребных ям две, при театре есть яма с цементным баком для нефти. Строительных или земляных работ не предвидится». В результате было принято решение дополнительно осмотреть электрическую станцию театра, проводку и установить новый забор между владением театра и Домом дворянства, забить слуховые окна над зданием училища и закрыть вход на чердак²⁰.

  Работа по осмотру затягивалась. 6 мая 1913 г. заведующим регистрационным бюро была получена телеграмма из Петербурга от полковника Спиридовича» Благоволите собрать планы мест посещений, акты осмотров и НЕМЕДЛЕННО вышлите их мне, происходит задержка»²¹.

  Конечно, к приезду высочайших гостей все было осмотрено, исправлено, побелено, заколочено. Ранним утром 19 и 20 мая все помещения по маршрутам следования были еще раз осмотрены, все лица приходящие в них проверены. В нужных местах выставлены посты секретной охраны. На Ипатьевский монастырь приходился 21 секретный пост: по одному агенту было расставлено при входе в правой и левой башнях, у богадельни, между Дворцом Михаила Федоровича и забором, у монастырской бани, на колокольне, в нижнем этаже Троицкого собора, на Лазаревской церкви, на Рождественской церкви, у Водяных ворот, в публике находилось 5 агентов, на чёрных дворах – 3 и столько же в кедровом саду²².

  В день Высочайшего проезда офицеры Отдельного корпуса жандармов одеты были в летнюю форму и зимние фуражки²³. Секретные же агенты, согласно инструкции, одевались «в соответствующий для данного места костюм, дабы не чувствовать, придя туда, неловкость и не выделяться из среды его посетителей»²⁴. Все сотрудники регистрационного бюро получили билеты в места Высочайшего проезда, за которые и расписались в ведомости²⁵.

  Тщательная подготовка к празднованию завершилась полнейшим успехом, никаких неприятных происшествий 19 или 20 мая 1913 г. в г. Костроме не произошло.

Примечания:

   1. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 2, л. 7.
 2. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 2, л. 10.
 3. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 3, л. 2.
 4. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 7.
 5. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 5, л. 38–38 об.
 6. ГАКО, ф. 756, оп. 1, д. 2, л. 1 об.
 7. ГАКО, ф. 756, оп. 1, д. 2, л. 3.
 8. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 11 об.
 9. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 29.
 10. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л.9 об.
 11. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 10.
 12. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 2, л.34.
 13. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 25 об.
 14. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 39.
 15. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 24
 16. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 3, л. 2.
 17. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 5, л. 25.
 18. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 14 об.
 19. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 7, л. 16.
 20. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 5, л. 2-3 об.
 21. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 3, л. 6.
 22. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 5, л. 39.
 23. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 5, л. 38.
 24. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 266.
 25. ГАКО, ф. 756, оп.1, д. 5, л. 41.

Материалы с сайта http://romanovy.rusarchives.ru .